.
Пескоход почти успел снова уснуть. Горе, скорбь, печаль.
«Какая еще печаль?» — подумал он, но тут же вспомнил о Семи Девочках в Ожидании, Розовых Бабочках и живом, мыслящем дереве, правящем на маленьком озере рядом с цветочной лужайкой в стране скользящих камней, и что-то кольнуло в его груди.
«Горе, скорбь, печаль», — пропел порывистый ночной ветер.
«Не печаль, — подумал про себя Пескоход. — Ненависть». Люди с болот убили Летающие Ноги, а ведь тот делился с ним добычей, когда Пескоход был еще совсем маленьким. Они собираются убить Кровавого Пальца и Съедобного Листа, Сладкие Уста и его мать.
Печаль. Пой о печали.
«Не печаль, — снова подумал он. — Всего лишь дерево и ветер». Он сел и прислушался, пытаясь убедить себя, что это всего лишь вздохи ветра или бормотание дерева, грезящего о лучших краях. Впрочем, что бы это ни был за звук — может, он все-таки ошибся насчет этого одинокого, окруженного камышами дерева? — злобы в нем не было. В нем не было... совсем ничего.
Растерянный ветер вздыхал, но не словами. Листья вокруг почти не трепетали. Где-то высоко вдали прогремел гром.
«Печаль, — пели голоса. — Горе, скорбь, печаль. Одиночество и ночь грядет, нескончаемая ночь».
Не дерево, не ветер — Дети Тени. Где-то. Пескоход медленно и мягко произнес про себя: «Доброе утро. Я не одинок, не опечален, но я спою вместе с вами».
Горе, скорбь, печаль. Он вспомнил слова Старого Мудреца: «Теперь ты названный друг Тени и до того, как ночь подойдет к концу, должен научиться, как позвать нас на помощь, если она тебе понадобится». Он свято, по-мальчишески, верил, что сумеет освободить своих людей в одиночку, но если Дети Тени могут поддержать его, он с радостью примет их помощь.
«Одиночество», — протянул он с ними, сомкнул уста и открыл свой разум облакам, милям бескрайней воды и камыша и грядущей нескончаемой ночи.
«Горе, скорбь, печаль», — (где-то) вновь пропели Дети Тени, но их мысленная песнь уже не походила на простые эмоции и превратилась в нечто более осмысленное, в привычную для таких обстоятельств ритуальную песнь. Они услышали его.
«Приди к нам, друг Тени. Помоги нам в нашем горе».
Пескоход пытался задавать им вопросы, но не мог. Как только его мысль переставала быть частью песни, как только прекращала молить и трепетать вместе с другими, незримые узы рвались и он снова оставался один.
«Приди к нам, помоги нам, — пели Дети Тени. — Помоги нам в нашем горе».
Содрогаясь от воспоминания о медведе-трупоеде, Пескоход спустился с дерева. Где-то далеко в ночи злобно заклекотала хищная птица. Было сложно определить, откуда доносится песня, движения отвлекали, мешали сосредоточиться. Он остановился, постоял немного, прислонился к стволу дерева и, наконец, закрыл глаза и откинул голову.
