— В безопасности! — Водир коротко рассмеялась. — Снимайте, если хотите, — мы зашли слишком далеко, чтобы придавать значение такой ерунде.
Джо расстегнул пряжку и сбросил накидку на пол, непрерывно чувствуя на себе пристальный, изучающий взгляд.
Часом раньше, на набережной, Водир едва успела рассмотреть этого землянина и теперь не скрывала своего любопытства. Дочерна загорелое, иссеченное шрамами лицо, светлые, настороженные глаза, а также грубый, видавший виды комбинезон и рукоятка какого‑то оружия, торчащая из расстегнутой кобуры, — все это выглядело довольно неуместно в комнате, похожей на шкатулку для драгоценностей. Разумеется, девушка не могла, да и не пыталась, разобраться, какие из шрамов, изуродовавших это лицо, оставлены ножом, а какие — когтями зверей, не отличала следы пьяных драк от ожогов бластера. Тем не менее ей были понятны осторожность и решительность, сквозившие в каждой его черте. И еще глаза — холодные и безжалостные, цвета стали. Глаза убийцы.
Самый подходящий для ее планов человек, лучше не найдешь. Его имя было известно даже здесь, в перламутровых покоях цитадели Минга, но если бы Водир никогда и не слышала о Техасце, ей хватило бы одного взгляда, чтобы понять: на этого человека можно положиться, он справится. А если нет — значит, задуманное не под силу никому из смертных…
— Техасец… Джо, — задумчиво прошептала Водир.
— К вашим услугам, — последовал ироничный поклон.
Водир продолжала изучать разведчика, как придирчивая покупательница — сомнительный товар; через минуту Джо не выдержал.
— Так что же вам угодно?
— Я хотела воспользоваться услугами кого‑нибудь из портовых бродяг. В порту много бродяг, но зачем связываться с ними, если есть ты, землянин…
Водир приблизилась к Джо, ее руки легли ему на плечи, губы слегка раздвинулись.
Техасец заглянул в угольно‑черные, полуприкрытые длинными ресницами глаза. Он знал венерианцев и женщин; ему было понятно, чем вызвана столь неожиданная вспышка страсти. Джо сделал вид, что ничего не заметил.
Водир не смогла скрыть своего удивления.
— Не думала, что земляне такие холодные. Разве я не желанна? — насмешливо прошептала она.
Кажущаяся холодность стоила Джо огромных трудов, ведь красота мингских дев оттачивалась веками, а в сложном искусстве обольщения они не знали себе равных. Изумрудный бархат облегал тело Водир, как вторая кожа, от золотых волос исходил тонкий пьянящий аромат, в ее объятиях загорелся бы самый бесчувственный чурбан, растаяло бы самое ледяное сердце…
