— Мне сказали, что речь идет о выстреле в упор?
Врач кивнул в знак согласия. Комиссар уже заметил, что на убитом была та же одежда, что и накануне, — выходило, что он не переоделся на ночь.
— В котором часу это произошло?
— Насколько я могу судить по первому впечатлению, где-то к концу вечера, может быть между одиннадцатью и двенадцатью.
Против своей воли Мегрэ подумал о деревне Сен-Фиакр, о школьном дворе, о толстом мальчишке, которого никто не любил и которого звали Бум-Бум или еще Резиновый Шар.
Перевернув его, врач придал ему странную позу, и казалось, вытянув руку, он показывал на угол комнаты, где, кстати, находилась лишь нимфа из пожелтевшего мрамора на своей подставке.
— Смерть была мгновенной, не так ли?
Рана, в которую можно было бы засунуть кулак, делала вопрос неуместным. Но комиссару было не по себе — это дело оказалось не таким, как другие.
— Его жену предупредили?
— Кажется, да.
Он прошел в соседнюю комнату, задал тот же вопрос секретарше:
— Его жену предупредили?
— Да. Ноэми поднялась к ней, чтобы сообщить об этом.
— Она не спустилась?
Мегрэ начинал понимать, что здесь все шло не так, как в нормальном доме.
— Когда вы его видели в последний раз?
— Вчера вечером, около девяти часов.
— Он вас вызвал?
— Да.
— Зачем?
— Чтобы продиктовать мне письма. Стенографическая запись — в моем блокноте. Я еще не успела их напечатать.
— Письма важные?
— Не более и не менее, чем остальные. Он довольно часто диктовал по вечерам.
Ей не нужно было ничего добавлять, чтобы Мегрэ понял, что девушка хотела сказать: если ее патрон заставлял ее подниматься в кабинет по окончании рабочего дня, то делал это исключительно для того, чтобы позлить ее.
Ведь Фердинанд Фюмаль только и делал в течение всей своей жизни, что злил людей.
— К нему кто-нибудь приходил?
— Не в то время, что я была здесь.
— Он кого-то ждал?
— Мне кажется, что ждал. Ему кто-то позвонил, и он сказал, чтобы я шла спать.
— В котором часу это было?
— В половине десятого.
— И вы пошли спать?
— Да.
— Совсем одна?
— Нет.
— Где находится ваша комната?
— Там же, где и комнаты других слуг, над конюшнями, которые сейчас используются как гаражи.
— Месье Фюмаль и его жена были единственными, кто ночевал в доме?
— Нет. У Виктора комната на первом этаже.
— Это камердинер?
— Он же и консьерж, охраняет дом, ходит за покупками.
— Он не женат?
— Нет. Во всяком случае, насколько мне известно. Он живет в маленькой комнате, круглое окно которой выходит под арку.
— Благодарю вас.
