То вверх, то вниз вьется лента шоссе. Дорога хорошая, ветерок, прохлада. Появляются растения. На склонах гор все больше и больше деревьев.
Впереди зеленой чашей раскинулась Кара-Кала. Белые домики, укрытые зеленью сады… Это скорее маленький поселок, чем город. Ветер из ущелья полощет алый флаг. Осел тянет арбу, нагруженную золотыми дынями, туркменка идет с корзиной на плече — полыхают помидоры.
— Непостижимо! — говорит Аллочка. — Вся эта красота свалилась мне на плечи. Чувствую себя пришибленной.
Володя следит за дорогой. Но нет-нет да и взглянет на Аллочку. Ему нравится ее удивление, восторг. Первый маршрут не шутка в жизни геолога. Он пережил его сам… Необходимо удивляться, ведь с удивлением приходит любовь. И он раскрывает перед Аллочкой новый для нее и даже для себя край, как свою вотчину, с гордостью и торжеством.
— Смотри, — говорит он, — мы едем долиной Сумбара. Это уже субтропики.
«Сумбар, река голубая, он помнит ли про меня?» — вспоминаю я стихи Луговского.
Ветер шелестит камышом, и он клонится и шипит. Навстречу машина. Двум грузовикам трудно разъехаться. Останавливаемся. Приветствуем друг друга.
— Геологи? — спрашивает нас шофер.
— Смотрите, — с ужасом толкает меня Аллочка, — что это?
Рядом с шофером мужчина в холщовой рубашке. Она забрызгана кровью.
— Удачная охота, возвращаемся с трофеями, — улыбаясь, отвечает он.
— На кабана? — спрашивает Володя, оживившись.
— Так точно.
— Убили? Неужели?
— Посмотрите, если не верите.
Заглядываем в кузов машины. Заметались две маленькие рыжие гончие. Молодой парень, что в кузове, откидывает брезент — три черные кабаньи туши.
— Здорово! Вот это охота! — восклицает Виктор.
— В Кара-Калу завтра вернетесь? — спрашивает человек в холщовой рубашке.
— А что?
— Приглашаю на ужин. Кабаний шашлычок пробовали?
— Жаль, — отвечает Володя, — ничего не получится, не успеем.
— Что ж мне с вами делать? Надо ж вас чем-то угостить. Вот что. Несите-ка ведро.
— Что вы, что вы, — отмахиваемся мы.
Но Виктор мигом приносит ведро.
— Отдаем вам потрох! Жареная кабанья печеночка — не плохая штука!
— Вот это подвалило! — говорит Виктор, упрятывая в машину полное ведро.
Он загибает пальцы:
— Чал пил — пил. Верблюжатину ел — ел. Кабанятину буду есть — буду. И все первый раз в жизни.
Но это далеко не все, что предстоит ему отведать в этом маршруте. Еще прогон. Володя заглядывает в карту. Заволновался.
— Стоп, родник! — Володя хлопает ладонью по крыше кабины. Выпрыгивает из кузова.
