Наконец тронулись в путь. Надо спешить, чтобы засветло добраться до селения. Едем быстро. Ветер дует будто из настежь распахнутых печей.
Вот и селение Даната. Надо запастись пресной водой на дорогу. Подъезжаем к роднику, отвязываем бочку, наполняем водой, умываемся, пьем.
Детвора повысыпала, обступила машину. Застенчивые женщины выглядывают из кибиток, живописные, в национальных костюмах. Фотографируем. Молодой парень подбегает к нам, тащит за собой малыша.
— Сфотографируйте, — говорит, — мой брат!
Карапуз совсем еще крохотный.
— Пожалуйста, сфотографируйте. Вот он у нас какой! — показывает нам ручонки карапуза. У малыша на каждой ручке по шесть пальчиков. Брат улыбается гордо: — Будет счастливым! А я нет.
— Вы тоже будете счастливым, — говорит Аллочка, — я вас вдвоем сфотографирую. Становитесь как следует.
— Меня не надо, я нет.
Но Аллочка уже щелкнула. Мальчишки тормошат малыша, смеются. И Аллочка смеется. В коротких брючках, сама похожа на мальчишку — тоненькая, маленькая.
Брат мальчика зовет нас к себе.
— Чал, чал, угощаю, — говорит он.
С чалом мы уже знакомы. Это кислое верблюжье молоко. Ничто так не освежает в жару.
— Возьми посуду, всем налью, — обращается он к Аллочке. Но Аллочка не решается идти.
— Иди, иди, не стесняйся. — Виктор достает большую кастрюлю и сует ее Аллочке. — Дают — бери.
Едем дальше. Стемнело. Спала жара. В кузове машины даже прохладно. Нам хочется еще вырваться вперед, и потому не останавливаемся на ночлег.
— Ну, нравится тебе в Туркмении? — спрашивает Володя Аллочку.
— Нравится… — мечтательно произносит она. — А тебе?
— Мне?.. Все началось у меня с Туркмении, все с ней связано — первая экспедиция, почти вся моя диссертация.
Ночью в пути таинственней и интересней. Пески кажутся снегом — так белы. Кусты саксаула как елочки. Будто едешь зимой по Подмосковью. Конца-краю нет снеговой равнине. Простор. Тишина.
— Вы очень любите свою специальность? — спрашиваю я Володю.
— Да, люблю. Мне хотелось быть штурманом дальнего плавания. В морское училище не приняли — близорукость. Тогда я пошел в геологию. Но человек не может даже представить, как интересна его специальность, пока не узнает ее как следует, до конца. Тебе холодно? — обращается он к Аллочке. — Что ты сжалась? Хочешь, дам тебе ватник?
— Нет, нет мне не холодно. Я просто любуюсь дорогой.
Взошла луна. Посветлело. Аллочка смотрит вперед. Лицо у нее голубое, почти прозрачное.
— А вы, Аллочка, почему выбрали этот факультет?
