Паша: Я ничего не знаю ни о задатке, ни об остатке. Мой друг ничего не говорил мне об этом всемогущем адвокате и мне следовало бы спросить у него совета…
Стряпчий (прерывая его): Нет нужды ни с кем советоваться. Да вот идет и сам господин адвокат, он приехал на встречу с генеральным прокурором. Я задержу его на минутку, чтобы ознакомить с твоим делом.
(Стряпчий спешит навстречу адвокату, приветствует его, как эмира и подводит к паше.)
Адвокат (громко): Я не могу сейчас взяться за новое дело, я завален делами, некогда ни поесть ни попить. Как ты хочешь, чтобы я согласился вести пустяковое дело твоего друга, если утром я отказался от пяти важнейших дел.
Стряпчий: Во имя человечности, благородства и сострадания к слабым прошу тебя, если ты сам не можешь взять это дело, разреши одному из служащих твоей конторы вести его. Ведь главное, чтобы в суде прозвучало твое имя и твое слово.
Адвокат: Не вижу ничего дурного в том, чтобы ты позаботился о своем друге и помог ему (пожимает паше руку и уходит).
Стряпчий (паше): Ну вот, плати двадцать фунтов.
Паша: У меня нет с собой денег.
Стряпчий: Выдай мне вексель.
Паша: Я не понимаю, чего ты хочешь, иди прочь, надоел.
Стряпчий: Как это, иди прочь, я же при тебе договорился с господином адвокатом?
Паша: Я ни с кем не договаривался, отвяжись от меня.
Стряпчий: Как ты можешь отказываться от договора с адвокатом, когда вы пожали друг другу руки?
Паша: Упаси, Аллах, и помилуй! Кто может вытерпеть все это? Я махнул рукой, беседуя с моим спутником, и попал в историю с погонщиком, пожал руку адвокату и оказался должен двадцать фунтов. Где я? И что за создания меня окружают?!
Говорил Иса ибн Хишам: Когда я увидел признаки гнева на лице паши, испугался, что с этим стряпчим он снова попадет в историю. Я подошел к ним, выругал стряпчего за его проделки и обещал пожаловаться генеральному прокурору, если он не оставит нас в покое. Стряпчий отошел от нас и скрылся с глаз. Служитель позвал тяжущихся в кабинет, мы вошли и увидели, что следователь все так же развлекается беседой с двумя своими посетителями. Он сделал нам знак подойти к секретарю. Мы подошли, и я начал излагать дело и объяснять, как дурно обошелся с нами полицейский и какой возвел на нас поклеп. Следователь обернулся к секретарю и сказал: «Не слушай жалоб на полицейского и не записывай их. Возьми его показания и придерживайся того, что он написал». Потом он взглянул на часы, увидел, что время его пребывания на службе истекло, взял свою трость, надел тарбуш и быстренько вышел вместе со своими друзьями. Я сказал паше: «Пойдем поищем честного адвоката из моих знакомых, пусть он защищает тебя».
