Мужчины не сразу обратили внимание на Мегрэ, бродившего вдоль warf[5], благодаря чему комиссар имел достаточно времени понаблюдать за ними.
Он знал, что в Делфзейле это сборище иронично называют «Клубом береговых крыс». С первого взгляда было ясно, что они здесь не новички и в любую погоду большую часть времени проводят за ленивой беседой, артистично поплевывая.
Был среди них владелец трех клиперов, красивых четырехсоттонных парусно-моторных судов, одно из которых поднималось сейчас вверх по Эмсу, входя в порт.
Были там и люди менее солидные, вроде конопатчика, не слишком перегруженного работой, и служащего заброшенного шлюза в форменной фуражке.
Но один человек из всей группы сразу же приковывал к себе внимание. Крупный, пышущий здоровьем, краснолицый, он выделялся еще и тем, что в нем чувствовалась сильная личность.
Башмаки. Куртка. Новая, еще не успевшая обноситься довольно смешная фуражка.
Это был Остинг, которого чаще называли Басом. Бас курил коротенькую глиняную трубку, прислушиваясь к тому, что рассказывают приятели. Хитровато улыбаясь, он время от времени вынимал трубку изо рта и медленно выпускал дым.
Словом, толстокожее, неповоротливое животное с добрыми глазами, вся фигура которого излучала что-то суровое и одновременно надежное.
Он пристально смотрел на пришвартованное у причала судно метров пятнадцати в длину. Ладно скроенное, с хорошим ходом, некогда бывшая яхта, но теперь грязное и запущенное, судно принадлежало ему. А дальше, за судном, широкий Эмс, далекий отблеск Северного моря и полоска красного песка — остров Воркюм, владение Остинга.
Вечерело. Свет заходящего солнца подчеркивал краски кирпичного города, полыхал пожаром на сурике ремонтирующегося парохода, отражение которого вытягивалось на водной глади.
Неторопливо посматривая вокруг, Бас остановил свой взгляд на Мегрэ. Маленькие зеленовато-голубые глаза долго изучали комиссара. Потом мужчина выбил трубку, постучав ею о башмак, сплюнул, достал из кармана свиной мочевой пузырь, где держал табак, и поудобнее прислонился к стене.
С этого момента Мегрэ постоянно ощущал на себе его взгляд, в котором не было ни насмешки, ни вызова, взгляд спокойный и вместе с тем озабоченный, взгляд, который взвешивал, оценивал, рассчитывал.
После разговора с голландским инспектором Пейпекампом комиссар первым покинул полицейский участок.
Ани оставалась там чуть дольше и вскоре с портфелем под мышкой быстро прошла, наклонив корпус вперед, с видом женщины, равнодушной куличной суете.
