«Не жалей», - старый Бог Суверен словно прочел мысли Линь Мина. Он покачал головой и сказал: «Ты возвращаешь Цепь Бедствия моей расе, это уже большая услуга для нас. Более того… Я чувствую необычайную силу, исходящую от твоего тела. Твоя аура превосходит ауру даже юного Начала.
Начало обладал всем. Но, в конце концов, ему не хватало последнего штриха судьбы. Прежде чем он вырос, святые посылали многочисленных Императоров, чтобы погубить его. Сынок… позвольте мне дать тебе совет. Пока ты жив, нет ничего более важного, и если ты будешь жить, тогда будет… и будущее…»
С этими словами Бог Суверен осторожно похлопал Линь Мина по плечу, а затем повернулся, чтобы уйти.
Линь Мин смотрел на согнутую спину старого Бога Суверена, медленно исчезающего во тьме, необъяснимая печаль жгла его сердце.
Он чувствовал, что у старого Бога Суверена осталось не так много времени в этом мире.
Огни его жизни угасали.
На протяжении многих лет Линь Мин встречал многих Старших, которые заботились о нем, как только могли. Например, та, которая казалась холодной снаружи, но на самом деле была глубоко обеспокоена судьбой человечество в глубине своего сердца - Император Божественная Мечта. Был и тот, кто казался беззаботным и спокойным, но был упрямым и добросердечным - Император Безграничной Вселенной. Но ни один из них не был похож на Старшего Бога Суверена, чье сердце казалось таким же большим, как небо и таким же бездонным, как земля, похожим, способным стерпеть все.
Сила божественности, обернутая вокруг его тела, была наполнена бескорыстной любовью. Он казался старым внешне, но добрым, и море его души обладало огромной мудростью и интеллектом. Такой человек, естественно, родился, чтобы быть духовным лидером своего народа.
При встрече с Линь Мином, старый Бог Суверен не спросил, из какой расы, и откуда он вообще пришел. Только потому, что он узнал Линь Мина, он и оказал ему всю возможную помощь. Он вел себя, как старший, заботящийся о младшем.
Такое самоотверженное поведение редко встречалось даже среди людей.
Любовь родителей можно назвать бескорыстной, но ведь их ребенок был продолжением жизни этих родителей. Любить собственного ребенка было естественно, так и должно быть, но любовь к чужим детям редко встречалась.
Когда старый Бог Суверен ушел, в этом темном пространстве остался только Линь Мин и Божественное Начало.
В темноте Божественное Начало открыл свои призрачные зеленые глаза, которые были налиты кровью и наполнены жадной и голодом.
