Караульные попросили, чтобы их меняли каждый час. А валун сделался темным, точно чернота шла изнутри, и стал словно бы потеть, покрываясь не капельками горячей влаги, а странными рисунками и письменами. Кроме того, он слабо, но грозно гудел изнутри. Как будто сотни боевых барабанов слились в один рев и не умолкали, призывая дикарей к штурму.
Со стены доложили, что все племена галлотов собрались вместе и готовятся к единому наскоку на валы, намереваясь прорвать Лимес.
Разве не этого добивался проконсул? Правда, после ночного видения он чувствовал себя немного не то, чтобы неуверенно – где, когда Авл показывал неуверенность? – напряженно, вот правильное слово.
Он пошел посмотреть на значки на камне – человечек с рогами, змеи, петухи, кабаны, лошади. Между ними нечто, похожее на буквы, но не относящееся ни к одному языку в мире. Буквы на спинах животных, как тавро. Их невозможно было не то что прочитать, но и выстроить в линию, в слово, в строку… Никто бы ничего не понял, но Мартелл, еще полный ночных видений, вдруг явственно услышал в гудении далеких барабанов призыв, который тут же и расшифровал по незнакомым символам на спине камня.
«Впусти меня! – требовал неумолимый стук. – Впусти меня!»
«Еще чего!» – осадил себя проконсул. Но призыву отвечало все его естество, все нутро. «Иди сюда, иди». Переломить эту тягу только силой воли было невероятно трудно, и командующий поскорее ушел из палатки.
На улице ему полегчало, и он поднялся на гребень стены, чтобы проследить за маневрами галлотов. Те разъезжали на боевых колесницах, потрясали в воздухе копьями и что-то кричали. Кажется, план, придуманный Каррой, срабатывал: все племена собрались вместе, чтобы отбить свое божество и вернуть в родной лес.
Авл поморщился. Он не знал: даруют ли им родные божества, чьи земли остались так далеко, в Лациуме, победу над хозяевами здешних мест?
⁂
Карра приползла с кухни обратно и взирала на проконсула с еще большим преклонением. Ну как же! Он отпугнул лесное чудовище! Самого бога зверей! Держит его в плену. Значит, и он сам – не простой человек. Вернее: не просто человек. Не только человек.
А кто же тогда?
На этот вопрос дикарка не могла ответить. Колдун? Сопричастен миру духов. Может быть, сам – маленький, нарождающийся божок? Этого достаточно, чтобы опасаться его, служить ему с величайшим почтением и оглядкой. Навсегда закрыть глаза на любые недостатки. Он априори выше нее.
Такое изменение – не почтение перед его происхождением и рангом, а восхищение им самим как сущностью – Авл почувствовал в первый же ее приход. Жаркие кувырки закончились. Жаль, он любил именно их.
