- Да, ты прав Виктор Матвеевич. Я действительно знаю немецкий, не настолько хорошо, чтобы сойти за истинного австрияка или баварца, но достаточно сносно для того, чтобы меня понял среднестатистических уроженец современной Германии. Перед тем, как закончить читать и спустить курок, прошептал нашему Ромашко: все это лишь шутка, не бойтесь, мой пистолет не заряжен. Если бы он меня понял, то перестал бы трястись, и уж тем более не обмочил бы штаны. В допросной воцарилась тишина.
Корнев заговорил первым:
- Так ты хочешь сказать…
- Я хочу сказать, что наш так называемый Ромашко не знает немецкого. Какой из этого следует вывод?
- Вывод? Выходит, - Корнев присел на край подоконника и снова стал шарить у себя по карманам.
Зверев продолжил недосказанную мысль:
- Вывод очевиден. Этот человек, может быть кем угодно: предателем, самозванцем, шпионом, но он не может быть Фишером, потому что он не немец.
Глава 2, в которой Зверев бескорыстно приносит себя в жертву, и видимо, за это фортуна ему благоволит
Окончательно уверовав, что Шувалов ошибся с выводами и Ромашко не является объектом его поисков, Зверев решил отправиться домой и продолжить поиски Фишера на следующий день. Дело в том, что ему позвонила Зиночка и сказала, что её муж снова умотал какую-то командировку, и она сегодня совершенно свободна. Зиночка сообщила, что побывала сегодня в магазине нижнего белья и приготовила Звереву сюрприз, однако тут у Зверева ни с того, ни с сего вдруг разболелась спина. «Вот и старость приближается», - попытался посмеяться сам над собой Зверев, однако вскоре ему стало не до шуток, спина разболелась так, что Зверев едва не вскрикнул, и для собственного успокоения решил наведаться к Оганесяну, блага его кабинет находился совсем рядом с медпунктом. Карен Робертович, осмотрев пациента, попросил Софью Павловну Юркину сделать пациенту укол, и ушёл куда-то по своим делам.
- Софочка, я ужасно смущён, - заявил сделанным смущением Зверев, когда они остались в процедурном одни, - правда, мне так неловко оголять перед вами свой зад, что я готов перетерпеть эту невыносимую боль, - Может лучше дадите мне спиртику? А от этой затеи мы откажемся?
- Можешь не смущаться, на своем веку я видела столько задов, что тебе и не снилось. Спирта я тебе не дам, а укол всё же сделаю, а то как бы хуже не было, - когда Софья Павловна повернулась к Зверю спиной, чтобы подготовить инъекцию, тот шагнул к женщине с явным намерением обнять её за талию, но тут же скрючился от боли и застонал.
