Зверев подался вперед, и вцепившись в китель Ромашко, буквально вжал арестованного капитана в стену:
-Ты долго собираешься нас здесь мурыжить сука? Мы знаем кто ты, и не рассказывай нам сказки! Ты - Дитрих Фишер, оберштурмфюрер СС. Ты повинен в гибели сотен людей крестах! - Зверев ослабил хватку и отступил, тот с облегчением вздохнул.
В этот самый момент Зверев ударил арестованного Ромашко в лицо, он бил не кулаком – ладонью, но удар был таким хлёстким, что из носа капитана тут же брызнула кровь.
- Пашка, сума сошёл!? - выкрикнул Корнев, но Зверева было уже не остановить.
- Вы тут что, все с ума посходили? - кричал Ромашко, - я не знаю никакого Фишера, я не был ни в каких крестах.
- Ты знаешь кто я такой? - процедил Зверев и вынул из кармана пиджака пистолет.
Корнев и Шувалов встали со своих мест.
- Сидеть! - рявкнул Зверев, и приставил пистолет ко лбу Ромашко. Шувалов и Корнев застыли.
- Повторяю вопрос! Ты знаешь кто я?
- Ты опер, простой опер.
- Да как ты смеешь! - попытался возразить Ромашко.
- Ты знаешь как меня называют? – Зверев говорит тихо, но его голос слышали все присутствующие. Шувалов боялся даже пошевелиться - последний раз повторяю вопрос! - процедил Зверев.
- Зверем, - словно побитый щенок процедил Ромашко.
- А знаешь почему?
Не ответив, Ромашко стал оседать, и вскоре, уже на полу. Пистолет все еще был прижат к его щеке. Свободной рукой Зверев достал из-за пазухи фотографию и сунул её в лицо Ромашко:
- Видишь эту девочку?
- Да, да конечно. Она что, тоже погибла в крестах ? Вы ошибаетесь, я ни в чём не виноват, я не Фишер!
- Ты Фишер сволочь! Признайся, тогда я может быть тебя не убью. Ты Фишер, ты убивал людей, издевался над ними, делал свои гнусные опыты. Ты Фишер, признавайся или я стреляю. Считаю до пяти: Раз! Два! Три! Зверев пригнулся, и прошептал что-то на ухо Ромашко. Тот съежился еще сильнее. Четыре! Зверев взвел курок и потянул спусковой крючок. Пять! Раздался сухой щелчок, пистолет не выстрелил. Зверев снова взвёл курок.
- Я Фишер, Фишер мать вашу! Это я убивал людей в Крестах! Сволочи, сволочи! Что же вы делаете? - сквозь спазм прокричал Ромашко, и прижав ладони к лицу, зарыдал. Зверев снова спустил курок, выстрела опять не последовало.
- Нет! Пожалуйста нет! Не стреляйте! Я же сознался! Вы же обещали! - он уже не пытался выглядеть героем, он плакал, губы его тряслись. На форменном галифе пока Ромашко проявилась темное пятно. Шувалов с презрением посмотрел на арестованного и отвернулся. Корнева трясло от злости, казалось что он вот вот набросится на Зверева, а тот спокойно убрав пистолет в карман, достал пачку и закурил.
