Посередине, между двумя чанами, возвышалось что-то вроде низкого дивана, обитого блестящей сарацинской парчой. Монахи разглядели на нем лежащего карлика, бледного и изможденного, с лихорадочно горящими глазами. Этот карлик, несмотря на то, что выглядел умирающим, управлял работой людей и духов.
Вскоре изумленному взгляду братьев открылись и другие подробности. Они увидели несколько трупов, среди которых оказалось и тело несчастного брата Тео, лежавших на полу в центре зала, рядом с кучей человеческих костей, а немного поодаль виднелись куски плоти, наваленные грудами, точно на витрине в мясной лавке. Какой-то человек поднимал кости и бросал их в котел, под которым горело рубиновое пламя; еще один кидал куски мяса в бочку, из которой доносилось зловещее шипение. Другие, сняв саван с одного из трупов, начали свежевать его длинными мясницкими ножами. Третьи, вскарабкавшись по грубым каменным лестницам, что-то переливали в необъятные чаны.
Пораженные открывшейся им картиной, монахи возобновили пение псалмов и устремились вперед. Толпа колдунов и демонов, казалось, совершенно не заметила их вторжения.
Охваченные праведным гневом, Бернар и Стефан чуть было не накинулись на мясников, разделывавших мертвое тело. Они узнали его – то был труп известного разбойника по имени Жак Ле Лупгару, убитого несколькими днями ранее. Долгое время Ле Лупгару, известный своей силой и жестокостью, считался грозой лесов и больших дорог Аверуана. Он умер без отпущения грехов, но все же монахи не могли видеть, как его бездыханное тело используют в нечестивых целях…
Внезапно изможденный карлик заметил незваных гостей. Монахи услышали его пронзительный крик, заглушивший шипение котлов и бормотание демонов. Братья не поняли слов, произнесенных на чужом языке, но, повинуясь этому приказу, два человека немедленно оставили работу и, схватив медные тазы со зловонным варевом, выплеснули их содержимое в лицо Бернару и Стефану. «Крестоносцы», ослепленные жгучей жидкостью, выронили распятия из рук и упали без сознания.
Придя в чувство, они обнаружили, что их руки крепко связаны, и они не могут воспользоваться ни распятиями, ни кропильницами со святой водой.
Словно издалека, до них донесся голос злобного карлика, повелевавший им подняться. Бернар, одурманенный ядовитым паром, дважды падал на пол, прежде чем ему удалось встать прямо, и это новое унижение собравшиеся в зале колдуны встретили раскатами омерзительного хохота.
