А посмотрим на Костю и Елену. Что особенного и замечательного в этой паре, созданной по сути столь же случайно, что и наша пара с Настей. Костя, насколько я его видел и знал, культурно и интеллектуально тянулся вверх. Он не предполагал, что когда-нибудь станет дипломатом. Сферой его интересов была радиотехника. Что касается радио, Костя знал все, а к этому добавим, что склад ума у него был научно-аналитическим. По демобилизации он собирался вернуться в Киев на свой завод «Арсенал» и поступить на радио-факультет Киевского политехнического института. Но, как говорится, человек предполагает, а Господь располагает. Министерство обороны, несколько ускорив его демобилизацию, сделало предложение, от которого Костя не смог отказаться: приехал в Москву, поступил в МГИМО и мог там полностью удовлетворить жажду культурного и интеллектуального познания. Но дело не только в этом. В Киеве жила Стася, она, как он считал, была замужем, и гордый Костя не хотел с ней встречаться. Конечно, если бы не было направления в МГИМО, то все равно пришлось бы вернуться в Киев, но…, что вышло, то вышло.
А Лена, будучи в силу своих возможностей и условий личностью с уже развитыми культурным и интеллектуальным потенциалом, приехала с Дальнего Востока в Москву, оказалась в нужном месте и в нужное время. Все остальное получилось по судьбе. Вроде как случайно встретившись, расстаться они уже не могли. Все выглядело вполне логично.
Менее логичен был мой вариант женитьбы. Внешне все в какой-то мере походило на движение точно во след Кости. Военную службу я завершил, в МГИМО, куда я, в общем-то, не слишком стремился, поскольку ничего об этом ВУЗе, как и о дипломатии не знал, поступил. А в общем-то, я видел себя скорее студентом Института водного транспорта. Меня влекло море, и в душе, как я уже сказал, оставался морпехом. Но… пути Господни неисповедимы!
Однажды, работая на заводе, я обтачивал на верстаке какую-то деталь. Время было близкое к обеду, и эта приятная тема занимала мои мысли. Подходит, точнее даже проходит, но затем вдруг оборачивается и подходит ко мне секретарь комитета комсомола завода. На заводе рабочих, тысячи, и знал он меня лишь потому, что рабочие цеха выдвинули меня на роль комсомольского лидера цеха, а все это вопреки кандидатуре, предложенной заводским комитетом. Была тогда дискуссия, споры и стал я вот так как бы лично известен.
Подошел, значит, секретарь ко мне и спрашивает:
