Настя умолкла, в комнате повисла грусть.
Я опять спросил:
– За время пока я болтался в командировке в Папуа-Новой Гвинее, здесь никаких событий, с ним связанных, не происходило, скажем на том же последнем партийном собрании? Ты на нем присутствовала и… мало ли что?
– Да нет, все и там, по партийной линии было хорошо, как я полагаю, и по карьерной: посол его в своем выступлении в пример выставлял. В воскресные дни большинство колонии, как обычно выезжало к морю в залив Остер-бей. И мы с дочкой ездили. Все было, как обычно. Костя был обаятелен и весел, много плавал и даже пытался соревноваться с дельфинами. За общим ужином на берегу моря он был в прекрасном настроении, всех потешал приличными анекдотами. В одном из них, он вдохновенно и даже образно сообщил: «Парторг спрашивает коммуниста: ты почему не был на последнем партийном собрании. Тот отвечает, если бы я знал, что оно будет последним, я бы обязательно пришел».
Произнося эту фразу, Настя грустно улыбнулась и замолчала, посчитав свой ответ законченным. Затем она, наливая себе новую чашку кофе, спросила:
– А ты, Паш, неужели не замечал в его поведении ничего, что могло бы выбить Костю из колеи?
Я лишь покачал головой и сказал «нет». Если бы у меня был хоть какой-нибудь факт необычный и для Кости странный, я бы уже давно его сообщил жене и, того ранее, на совещании в посольстве. Там мы буквально мозги выворачивали наизнанку в поисках хоть чего-то, что могло бы сделать для нас ситуацию понятной, и о чем можно было бы сообщить в докладе в Москву. Нет, не было ничего необычного и, тем более, подозрительного! Мозговой штурм на совещании результатов не дал.
Понимая, что предмет нашей беседы с Настей исчерпан, а кофе был допит, я сказал, что хотя сегодня и выходной день, но, полагаю, что надо бы зайти в посольство: там наверное соберутся и без команды мои коллеги. К тому же, вчера в полдень, прибыла дипломатическая почта из Москвы. Письма частные из этой почты мы получили, но там же еще прибыли и документы. Мало ли что? Я встал со стула, а Настя произнесла, не вставая, не двигаясь и как-то задумчиво:
– Паш, а там, в почте, было наверное и письмо или какое-то сообщение и для Кости… А?
Я замер на месте. Да, несомненно, если мы не видим причины трагедии здесь, то возможно следы ведут в Москву, к семье, к родне, к друзьям, к какой-то вести. Мало ли что мог получить Костя? Я задумчиво смотрел на Настю, она на меня. Молчание затянулось. Все это тем более толкало меня пойти в посольство. Но прежде, я счел нужным спросить:
