Ковент-Гарден и весь прилегающий к нему район, включая доходный дом, где он жил, были полностью разрушены. Он был весь бледный, его мутило от столь хладнокровных разрушений и убийств.
Это сотворил его Дэвид. Потребовалось много времени, чтобы поверить в это. Конечно, его Дэвид не был образцом милосердия и сострадания, но каким нужно быть жестоким и бессердечным монстром, чтобы устроить такое побоище.
Как только он пришел в себя, он заковылял по разбитым улицам, мимо разрушенных домов, к отелю «Гранд Палас», одиноко стоявшему среди пыльных руин Лондона.
— Дэвид, — воскликнул он. — Ты обещал мне…
Он едва узнавал свое творение: человек первозданной красоты стал уродлив от опьяняющей его власти. Дэвид рубанул воздух рукой, показывая, что отбросил глупые представления о человечности и жалости.
— Но наш эксперимент, — жалобно начал доктор Эрл. — Тебе достаточно того, чтобы просто править Землей? А как же наша миссия — возвысить человечество?
— Вы думаете, я глупец? — усмехнулся Дэвид. — Я диктатор Мирового Государства! Я не собираюсь отказываться от мира ради чего-либо!
Доктор Эрл стоял ошеломленный.
— Убирайтесь! Забудьте о человечестве и думайте о себе.
— Но, Дэвид…
— Идите вон!
Усталый, сломленный старый доктор попытался надеть шляпу на голову и вовремя вспомнил, что находится в присутствии мирового диктатора.
— Мне негде ночевать, — сказал он. — Мой пансион разрушен. — Он с надеждой посмотрел на Дэвида, который повернулся к куче бумаг на своем столе.
— Ночуйте здесь, если хотите. Но уйдите и оставьте меня в покое! — огрызнулся он.
Доктор Эрл поплелся за слугой, отведшим его в спальню. Тяжело опустившись в кресло, он сидел, обхватив голову дрожащими старческими руками, не в силах поверить в превращение.
Дэвид был чудовищем — опьяненным властью и славой.
Нет, это не так. Он был человеком, и любой человек на его месте поступил бы точно так же. Ни один не смог бы устоять перед дурманящей возможностью стать диктатором мира — с властью распоряжаться жизнями и смертями полутора миллиардов человек.
Он встал, пошатываясь, и попытался пройтись по комнате. Усталые ноги не держали его.
Ему хотелось плакать…
Он не создал ни сверхчеловека, ни Бога. Вместо этого существо, которому он дал жизнь, оказалось аномально разумным человеком с обычными людскими инстинктами и реакциями.
Человек! Не больше, чем любой человек!
И все его оправдания этого в высшей степени прекрасного создания, которому он дал дыхание, жизнь и мозг, были именно оправданием. Но этот человек в них не нуждался, он действовал так, как от него можно было ожидать.
