—Мои поздравления, теперь Эспен сможет брать тебя с собой на луг, — улыбнулась Аник. — И хорошо, мне нужно перестелить солому на полу. Отец любит, чтобы я добавляла луговых трав для благоухания. Возьми мешок.
Она протянула мне сумку из домотканого полотна.
— Какие именно брать травы?
Девица удивлённо вскинула бровь.
— А ты в них смыслишь?
— Немного.
— Ну да, ученик колдуна как–никак, — робко улыбнулась она. — Прости, ты просто совсем на колдуна не похож, и я вечно забываю, что ты не так прост. Возьми донник, васильков, мяту, если найдёшь. Возле реки растут фиалки — их тоже можно. Мать их очень любила, я часто ставлю фиалки на домашний алтарь в память о ней.
Что ж, мёртвых следовало почитать.
— Понял, сделаю. — Я повесил сумку на плечо и медленно направился к выходу из дома.
— Хинрик!
Я обернулся.
— Если Эспен захочет искупаться, присмотри за ним. Река спокойная, но холодная.
— Хорошо.
Только найти бы для начала этого сорванца. Так уж вышло, что присматривать за мной поручили ему, но на деле большую часть времени я проводил с Аник. Чем, конечно же, вызывал раздражение старосты.
Эспена я нашёл во дворе. Малец выгнал кур и гусей, бросил им немного зерна и, забравшись почти на самую крышу сарая, наблюдал за сражением птиц. Заметив меня, он тут же спустился и подбежал.
— Ходишь!
— Ага, — я улыбнулся и показал мешок. — Для нас есть задание.
* * *
— На ближнем берегу все ободрали, — предупредил малец. — Перейдём реку.
Пряча головы под капюшонами, мы пересекли узкий мост и прочесали весь дальний луг в поисках васильков. Этих почему–то оказалось меньше всего. Пока Эспен выискивал среди трав низкие стебли мяты и жёлтые цветки донника, я прошёлся вдоль берега в поисках фиалок. Пару раз едва не свалился в воду, но успел набрать достаточно. Хотелось верить, что Аник оценит мой героизм. В пузе дырка, а я, дурной, поскакал за поминальными цветочками.
Пока я боролся со скользким берегом и злосчастными фиалками, Эспен успел набить полный мешок трав и отдыхал, любуясь рекой.
— Фиалки. — Эспен взглянул на небольшой букет, что мне удалось собрать. — Аник попросила?
— Да. Почтить мать.
Мальчишка бережно принял у меня из рук букет, достал из–за пазухи ленту и перевязал стебли, а затем уложил цветы в сумку поверх остальных трав.
— Я матушку никогда не видел, — тихо сказал он, глядя на крыши деревенских домов. — Она умерла, рожая меня.
— Жаль. Наверняка достойная была женщина.
— Так говорят. Отец её очень любил. И до сих пор любит — десять зим прошло, а он не взял новую жену, хотя давно бы надо привести новую хозяйку в дом. Ну, все женщины местные об этом толкуют. А отец не хочет. И меня ненавидит за то, что убил её.
