— Рассказывай! — проревел Броки и едва не бросился на Конгерма с кулаками. Коли остановил его, обхватив обеими руками сзади. Эк он, оказывается, за меня переживал. А ведь были врагами… Видимо, Броки действительно чувствовал себя моим должником. Я поймал себя на том, что улыбался. Всё же приятно, когда о тебе кто–то печётся. Может мы бы с Броки даже стали друзьями, сложись судьба иначе.
— Не лезь ко мне, парень, — предупредил Птицеглаз. — Я не из вежливых, могу врезать в ответ. Но к делу.
Я повернул голову в сторону Когнерма, чтобы лучше его слышать. Он был совсем рядом, но его голос казался мне невероятно тихим и доносился словно издалека.
— Я говорю о ритуале выкупа человека у смерти, — пояснил Птицеглаз. — Его проводят, когда нужно спасти умирающего, и лишь в тех случаях, если другие способы не помогают. Старая Гарда не зря сказала, что на Хинрике печать Гродды. Это значит, что боги готовы оборвать нить его судьбы.
— Но это ведь можно изменить ритуалом? — тихо спросил Коли.
— Если у колдуна достаточно силы, чтобы достучаться до Гродды, можно предложить ей обмен. Поменять одну жизнь на другую.
— Значит, всё равно кто–то должен умереть, — прохрипел я.
Конгерм кивнул.
— Обязательно. Гродда не уйдёт с пустыми руками и всё равно заберёт душу. Так мать отдаёт свою жизнь в обмен на жизнь своего дитя. Воины обменивают себя на жизнь своего вождя и наоборот. Иногда вождь идёт на смерть ради спасения тех, кто важен для его людей. Примеров много. Но важно то, что такая жертва всегда должна быть добровольной. Если убить человека против воли, Гродда примет его, но и того, на кого наложила печать, не отдаст. В этом и проблема, парни. Даже если у нашего начертателя хватит сил на свершение такого обряда, ему ещё нужно найти того, кто согласится заменить собой Хинрика.
Ну уж нет. Моя мать уже отдала свою жизнь богам за то, чтобы я за неё отомстил. И ничего хорошего не вышло. Если я умру сейчас, её жертва станет напрасной, но на этом закончится череда смертей. Даже если найдётся доброволец–смертник, как мне потом жить с таким грузом?
— Я на это не пойду, — вложив все остатки силы в свой голос, я повернулся к Птицеглазу. — Зря ты им рассказал. Только души рвёшь.
— Пусть знают.
— Ну теперь знают. И что с того?
— А я не договорил.
Я снова опустил голову и постарался не завыть от боли. С каждым мгновением становилось всё хуже, но пока я ещё мог держаться достойно.
— Есть одна важная вещь, — понизив голос, сказал Конгерм. — Даже если удастся найти того, кто согласится отдать свою жизнь, и даже если Гродда примет такой обмен, что бывает не всегда… Тот, кого спасли, получит другую судьбу. За все изменения в полотне судьбы нужно платить, и мы никогда не знаем, как это отразится на нашем будущем. — Конгерм уставился на меня своими жуткими птичьими глазами. — А за такое мощное колдовство обязательно потребуют серьёзную плату.
