— Это верно, — сказал колдун. — Но и ты взял на себя большую ответственность. Юнцу вроде тебя ещё рано справлять такие обряды.
Я робко улыбнулся.
— Но у меня есть ты, начертатель.
Ормар нахмурился, отчего его лицо ещё больше стало походить на старый камень.
— Прежде, чем обещать что–либо кому–либо, сперва проси разрешения у меня. Халлвард рассказал о тебе и твоём милосердии на судилище. Я понял, что ты берёшь на себя слишком много не из тщеславия, но по доброте сердца. Сейчас я прощаю тебя, но это в последний раз. Ты отныне мой ученик и шагу не смеешь ступить без моего одобрения. У тебя не должно быть своей воли.
— Прости, начертатель. Я лишь хотел помочь.
Ормар тяжело вздохнул и поднялся на ноги.
— Чую, натерплюсь ещё с тобой. Идём, покажешь вашего мёртвого.
* * *
Халлвард увёл людей, когда солнце перевалило за полдень. Тонкий ручеёк людей взобрался по тайной лестнице и исчез за деревьями на вершине утёса. Несколько человек ушли на лодках до Фисбю — пополнить припасы, собрать слухи и, быть может, даже взять новых людей. Одну лодку нам оставили. Для Вермара.
Лагерь опустел, и теперь лишь ветер гулял по внезапно ставшей неуютной бухте. День заканчивался, солнце клонилось к западу. Ормар решил, что мы переночуем здесь, но уйдём ещё до рассвета. Людей ярла он не боялся, но встречаться с ними не желал.
Я работал над погребальной лодкой. Напевая выученные на Свартстунне священные речи к Гродде, сооружал для Вермара постель из сухих веток и еловых лап. Ормар помог мне обмыть тело от ран, и я нарядил бывшего врага в свою сменную рубаху. Другой роскоши предложить не мог. Мы уложили мертвеца в лодку, дали в руки его топор. Броки оставил для него нож, чтобы брат смог охотиться и разделывать зверя в царстве мёртвых. Жены мятежников смилостивились и дали ему с собой еды: несколько сушёных рыбин и даже немного мёда в сотах. Коли сокрушался, что не успел вырезать для Вермара лук, но я надеялся, что Гродда даст мертвецу всё необходимое после перехода.
Наконец, когда с приготовлениями было покончено, настал черёд начертателя.
— Помогай мне, — приказал он.
Ормар насобирал на склоне траву бессмертника для подношения Гродде. Жёлтые цветки ещё не успели распуститься, но я поместил букет на грудь покойника.
Начертатель достал из мешка небольшую глиняную чашу, рассёк себе палец и выдавил в сосуд немного крови, а затем передал мне.
— Теперь ты.
Я воспользовался подаренным ножом и повторил действия начертателя. Ормар пел древние песни, и я чувствовал в них силу. Казалось, его воззвания и правда доходили до ушей богов, потому что ветер стих, чайки перестали орать, и даже воды моря успокоились.
