— Клянусь пред очами Урсига, что исполню твоё желание, — сказал он. — Клянусь кровью, что возьму тебя во служение, буду платить щедро и ценить, как всякого своего слугу. Мы уходим утром. Попрощайся с Хинриком и приходи на пристань на рассвете.
Айна кивнула.
— Да будет так.
Начертатель взмахнул руками, что–то прошептал и вышел вперёд.
— Слова сказаны, клятвы принесены. Урсиг услышал нас.
Гутфрит отпустил друзей Ивера и поманил меня к себе. Пошатываясь, я выступил вперёд. Всё же и мне досталось в драке, но тогда кровь кипела от напряжения битвы, и я не чувствовал боли. Сейчас пришла расплата. Мышцы ныли, ушибы начали болеть. Ноги и руки дрожали от усталости.
— Мой сын повёл себя неподобающе, — тихо сказал конунг. — И он был наказан. Я зол и разочарован, но знай, Хинрик — к тебе у меня нет вопросов. Ивер проиграл. Сказать честно, я даже благодарен за урок, что ты ему преподал. Быть может это собьёт с него лишнюю спесь и напомнит, что он всего лишь сын конунга, а не сам конунг.
— Я переживаю за Айну. — Понизив голос, я шагнул ещё ближе к Гутфриту. Тёмные глаза Седого глядели на меня с пониманием. — Ивер может захотеть отомстить. Прошу, защити её от своего сына.
Гутфрит кивнул.
— Ему будет запрещено оставаться с ней наедине. Твоя девица не промах, но я знаю своего сына — обида делает его жестоким. И проигрывать он не привык.
И за это чудовище он хотел выдать мою сестру. Теперь становилось понятно, почему Сванхильд предпочла стать жрицей браку с Ивером. Но своих мыслей я, разумеется, не озвучил. Однако теперь у меня был серьёзный повод тревожиться за обеих своих женщин. И если одну уволокли насильно, то другая решила добровольно отправиться в пасть к волку. Айна была сильнее Сванхильд — твёрже, сообразительнее, хитрее. Но и в доме конунга наверняка жили отнюдь не простаки.
— Я вернусь за Айной, — пообещал я. — Как только смогу. И рассчитываю увидеть её живой и здоровой.
— У тебя есть моё слово, Хинрик. Я принёс клятву на крови.
— Мне этого достаточно.
— Тогда прощай. Мне нужно к сыну. Если вам негде ночевать, можете разместиться в чертоге.
— Благодарю, почтенный, — кивнула Айна.
Конунг отпустил нас, и мы вышли из чертога на холодный воздух. И лишь когда отошли к противоположному концу площади, я высказал подруге всё, что думал. Она выслушала меня спокойно, холодно — и это взбесило меня ещё сильнее.
— Я же говорила тебе о своих планах ещё по дороге сюда, — сказала она, когда я закончил браниться. — И сделала ровно то, что хотела. Чему ты удивляешься?
