. В чем состоят эти особенности, автор опять не поясняет. Да и сам Запад, рисуемый Мухетдиновым, является таким же вымышленным, как Восток в представлении ранних евразийцев.
Идейными союзниками обновленцев в глазах автора являются те, кто поддерживает президента В. В. Путина. Вот что, в частности, пишет Дамир Мухетдинов о философе А. Г. Дугине:
Один из критиков упомянул о сомнительности таких фигур, как Бьюкенен и Дугин. Однако тот факт, что я ссылаюсь на них в своей работе, не означает, что я во всем солидарен с этими мыслителями. Мне достаточно того, что они оба являются консерваторами, оба придерживаются традиционных ценностей, оба поддерживают культурное многообразие и проводимый Путиным курс>[350].
Таким образом, политическое кредо обновленчества – по крайней мере как его понимает Мухетдинов – это безоговорочная поддержка политики, проводимой Путиным. Одной из характерных черт выбранной обновленцами стратегии является лояльность по отношению к российскому государству и правящему режиму. Еще в 2007 г., будучи гостем передачи на Русской службе Би-би-си, Дамир Мухетдинов отмечал, что для него власть – это сакральное понятие. На вопрос журналистки, что делать, если власть чинит мусульманам препятствия в исповедании их религии, Мухетдинов отвечал:
А если препятствует, то эту власть нужно направлять, нужно за них молиться, но исламская акыда говорит: «И мы не рассматриваем вооруженные восстания против власти, потому что власть – это вещь сакральная». В священных преданиях говорится: «Лучше день несправедливой власти, чем 60 лет безвластия»>[351].
В качестве консерватора позиционирует себя и другой обновленец – Рустам Батров. Он не формулирует четко свою политическую позицию, но поддерживает активное вмешательство государства в религиозные дела мусульман. Руководители муфтиятов, по мнению Батрова, – это в первую очередь чиновники, выполняющие порученную им руководителем страны задачу: «Муфтий не может не быть чиновником. По крайней мере, там, где у мусульманского народа есть своя государственность. Ислам признает только единоначалие, двоевластие у нас неуместно»>[352]. Батров полагает, что «ислам как институция не может полноценно существовать вне государственного регулирования»>[353]. Далее он развивает мысль о том, что «для мусульман исламской „церковью“ является само государство». Раз мы выбираем правителя государства, продолжает Батров, то соответственно мы можем доверить ему право назначать руководителя мусульманской общины – муфтия или иного чиновника, ответственного за осуществление конфессиональной политики
