. Сами обновленцы также стремятся получить признание в большей степени в качестве исламоведов, а не исламских богословов. Однако их тексты в основном не являются ни чисто научными, ни богословскими, а представляют собой образец религиозной публицистики.
Сочетание европейской, мусульманской и российской интеллектуальных традиций должно, по мнению Мухетдинова, проявляться и в вопросах образования будущих имамов. В одном из интервью он дает портрет мусульманского религиозного деятеля нового поколения:
…я вижу современного имама как человека, хорошо владеющего как минимум пятью языками – восточными и европейскими, русским языком, родным своим языком, который понимает все веяния времени, разбирается в политологии, социологии, других науках и при этом является имамом. Для него нет проблемы надеть чалму, надеть традиционный халат и выйти к пастве, говорить с ней, переформатироваться из исламоведа в теолога. И так, что ему никто не скажет: «Молодой человек, вы же на пятничной молитве, вы обращаетесь к десяткам тысяч людей, которые хотят от вас услышать не изречения академика Крачковского, Бертельса и других, а хотят аяты Корана, хадисы Пророка и т. д.»>[337].
То, что такие имамы нужны умме, не вызывает возражений и у так называемых традиционалистов, – об этом свидетельствуют интервью, которые я взял у ряда мусульманских религиозных деятелей>[338].
Проблема состоит в том, что те вузы, в которых обновленцы занимали или продолжают занимать руководящие и преподавательские должности>[339], за прошедшие десять лет так и не подготовили выпускников, о которых говорил в интервью Мухетдинов.
Один из наиболее почитаемых обновленцами мусульманских богословов Муса Бигиев в конце XIX – начале XX в. в поисках знаний посетил различные мусульманские регионы, где обучался в медресе Казани, Бахчисарая, Бухары, Каира. Современные имамы, получив в российских исламских вузах диплом об образовании, предпочитают поступать в аспирантуру светских учебных заведений и получить признание в качестве ученого-исламоведа.
Стремление получить легитимацию в среде востоковедов можно обнаружить практически у всех ключевых фигур мусульманского обновленчества в России>[340]. Применение такой стратегии очевидно позволяет решать сразу несколько задач. Во-первых, обновленцы встречают поддержку пропагандируемой ими концепции «коранического гуманизма» у светских исследователей. Во-вторых, знакомство с известными учеными позволяет им повысить собственный статус в глазах единоверцев. И в-третьих, в секуляризированном российском обществе, в том числе в среде наиболее образованной части мусульман, большей популярностью будут пользоваться тексты в форме научных публикаций, а не богословских трудов. Для того чтобы читать мусульманскую богословскую литературу, требуются особая подготовка и знание контекста – навыки, которыми большинство мусульман в России просто не обладают.
