Таким образом, при реализации всех рекомендаций данной Конференции именно Грозный становится фактическим богословским и идеологическим центром всего российского ислама. Поскольку он получает право определения истинного и ложного ислама по всей стране. Муфтий Чечни, будь это сегодняшний глава ДУМ Чечни Салах Межиев или любой другой, который может сменить его на этом посту, становится фактически верховным муфтием над всеми муфтиятами России. А Рамзан Кадыров, уже давно ставший для Москвы политическим лидером, представляющим российский ислам на международной арене, становится неформальным правителем всех мусульман Российской Федерации>[260].
Но если некоторые авторы выдвигают тезис о предстоящем переносе центра российского ислама в Грозный, то возникает резонный вопрос: где находится этот центр сегодня? Если Юсупов думает, что Москва является таким центром, то вряд ли с ним согласятся мусульмане Волго-Уральского региона и Кавказа. В российских реалиях рассуждения Юсупова кажутся нам фантастическими. Более реалистичным проектом (и решения Грозненской конференции к этому подводят) видится создание Всероссийского совета улемов, консультативно-экспертного органа мусульман России, который может заседать в разных местах и вообще проводить собрания в режиме видеоконференцсвязи.
Место проведения конференции тоже вызвало подозрения в политической подоплеке мероприятия. Один из ее главных зарубежных координаторов ‘Али ал-Джифри в вышеупомянутом интервью пояснил, что возглавляемый им Фонд «Таба» вместе с Фондом имени шахида Ахмат-хаджи Кадырова решили проводить суннитские международные конференции раз в два года в Чечне, а 2016 г. совпал с 65-летием покойного муфтия Ахмата Кадырова>[261]. В 2014 г. первая конференция была посвящена теме «Суфизм: безопасность для человека и стабильность для государств» («ат-Тасаввуф аман ли-л-аутан ва истикрар ли-л-инсан»). Однако в 2018 г. продолжения не последовало. Можно допустить, что конкуренция между разными центрами ислама в России все же существует, но вряд ли эта конференция проходила по инициативе Москвы.
Важно заметить, что это была первая в наши дни попытка не только в России, но и во всем мире очертить границы основного течения ислама, то есть термина «ахл ас-сунна ва-л-джама‘а», а в российском контексте – понятия «традиционный ислам». Это вполне закономерно вызвало негативную реакцию главным образом со стороны представителей так называемого салафитского ислама, многие из которых лишь себя считали настоящими суннитами, или правоверными мусульманами.
