Девочка не знала причину похищения, и это очень хорошо. А если бы её узнала жена, то их семейный союз скорее всего затрещал бы по швам. Граф надеялся, что она это никогда не узнает. А ведь ему намекали, а он ещё и не верил, что они на это способны, а вот как оказалось… выходит, они были готовы на все. Но с этим он разберётся чуть позднее.
Вот сами парни оказались на удивление неблагодарными! Он наградил их, выдав по пять кварцевых монет, для таких бедняков, как они, хорошие деньги. Предложил переночевать, а эти неблагодарные мало того, что нос наморщили, так ещё и обозвали комнату конурой! Что ж, разве можно ждать благодарности от немытой деревенщины. В который раз он убеждался что этим нищебродам лучше вообще не давать никаких поблажек. Они просто не ценят заботу! Да ещё и Келия… он поморщился, вспоминая вечерний разговор с девушкой. Она посчитала, что он неблагодарно отнёсся к этим проходимцам! Она высказала это в глаза отцу! Его добрую и ласковую дочь словно подменили. Она на полном серьёзе считала, что он должен был разместить их в особняке, выделить по комнате и пригласить к столу! Надо же такое придумать! И главное — высказав всё это, просто убежала.
Он, конечно, поговорил после этого с Амалией. Его жена прекрасно понимала своего мужа, как это и должно быть в нормальных семьях. К тому же, она успокоила его, обещав поговорить с дочерью, и списала всё это на нервы. Всё-таки девочку похитили. Она полностью поддержала его, согласившись с тем, что этим оборванцам нечего делать в особняке. К тому же, ей показалось, что дочь как-то заинтересовано посматривает на парня с деревенской физиономией… жуть! Но права Амалия. Отойдёт его любимая девочка и успокоится. А насчёт Академии… да разве это мужичьё туда поступит? Хотя в этом году ректор зачем-то решил набрать простолюдинов. Граф долго спорил с ним на банкете у мэра, но этот упёртый баран заявил, что всё уже решил.
— Милый, ты долго будешь сидеть? — в кабинет заглянула Амалия.
— Уже иду, дорогая, — ответил граф и, встав из-за стола, уже хотел отправиться за своей женой в спальню, но тут почувствовал, как завибрировал в его кармане переговорный артефакт. И по нему его мог вызывать только один человек. Что ж, он, конечно, хотел связаться с ним позже, но раз ему есть что сказать…
Граф закрыл дверь на засов и, вернувшись назад, сел за стол и активировал переговорный артефакт.
— Здравствуй, Мокел, — раздался хриплый голос.
