— Да, конечно, папа, — кивнула девушка, — ребята, я не прощаюсь… — это уже нам.
После того, как она ушла, граф посмотрел на нас.
— Что ж, семья Ламберт никогда не была неблагодарной, — заметил он, — пойдёмте, я покажу вам ваши комнаты…
Он поднялся, и мы отправились за ним. К моему удивлению, мы вышли из особняка и отправились в обход его к небольшому деревянному флигелю. Тот представлял собой приземистое деревянное здание с узкими окнами и пятью дверьми. Похоже, он был рассчитан на пять комнат.
Когда мы подошли к нему, граф толкнул одну из дверей.
— Проходите, — предложил он.
Мы зашли комнату… хотя нет, комнатку. Вдвоём мы еле могли в ней развернуться. Из мебели двое деревянных нар без какого-либо намёка на матрасы или что-то в этом роде. М-да. Я даже растерялся. Алан тоже, видимо, был неприятно удивлён.
— Удобство во дворе, — сообщил тем временем граф, — вы понимаете, я не могу вас разместить в доме, да и комнат в нём сейчас для вас нет. Это же флигель для слуг, так что переночуете здесь. На завтрак приходите на кухню, она с правой части особняка, — он показал на небольшую каменную пристройку с распахнутыми дверьми. Из трубы над ней валил дым. — Ещё раз спасибо вам. Если что будет надо, спросите дворецкого.
Мы с Аланом вышли из комнаты, и граф собирался уже уйти, но я не выдержал.
— Извините…
— Да? — внимательно посмотрел на меня граф.
— Думаю, мы не сможем воспользоваться вашим щедрым предложением, — в свои слова я вложил столько сарказма, что графа явно пробрало. Он с удивлением уставился на меня, словно увидел какое-то неизвестное ему животное, — в этой, извините, конуре спать не удобно… сочувствую вашим слугам. Думаю, мы устроимся в таверне. Не переживайте, деньги у нас есть.
Пока уважаемый Мокел Ламберт хлопал глазами, пытаясь сообразить, что тут ему сейчас сказал какой-то наглый мальчишка, я поклонился и, схватив Алана за руку, потащил к выходу из дома. Я был зол. Да кто такой этот графишка, скорее всего просто купивший свой титул? Засунуть нас в этот клоповник, и это после слов дочери…
Мы прошли мимо проводившего нас взглядом слуги на воротах, и, когда оказались на улице, я достал мешочек, что дал нам с Аланом граф. Так-с… кто бы сомневался. Пять кварцевых монет!
— Вот во что этот скряга оценил свою дочь! — зло заявил я, обращаясь к смущённому Алану.
— Да нет! Просто, наверное, мы чего-то не поняли! Келия не знала об этом! — горячо заявил тот, явно защищая девушку, хотя я видел, что и его всё произошедшее задело.
