– Если это будет не во вред моим обязанностям, то обещаю, – не поддался на угрозы наставник.
Кантимир еще раз внимательно посмотрел на всех, стараясь, видимо, заранее определить, от кого можно ожидать неприятностей, и стал рассказывать:
– Чтобы вам была понятна текущая ситуация, придется вернуться немного в прошлое. Более четверти века назад я еще был обычным парнем, пусть и сыном богатого торговца. Все, что меня отличало от остальных таких же наследников богатств своих отцов – это целеустремленность. Если уж я что-то решил, то так оно и будет. И это не бахвальство. Как и многие в юности, я влюбился. И тут мне повезло – мне ответили взаимностью. Вот только, как вы, наверное, догадались, никто, кроме меня и моей любимой, не хотел этого брака.
– Вы влюбились в Урсулу Скайлор? – не поверил Ингар, перебив великого мастера.
– Да, молодой человек. И как я и сказал – это было взаимно. Настолько, что моя любимая даже решилась пойти против общества… – Кантимир сделал драматическую паузу, вот только на этот раз никто перебивать и подгонять его не стал. Поняв это, он вздохнул и продолжил: – В общем, Урсула забеременела, и Уйдина – моя дочь.
Вот это уже действительно стало новостью для всей троицы.
– Полагаю, она это знает? – первым прервал молчание Ратбор.
– Естественно. – В диком взгляде впервые вместо гнева промелькнула теплота.
– Значит, та свадьба с магом была фикцией? – Кантимир кивнул. – Он хоть знал, что его невеста беременна?
– Нет. Да и счастьем для него эта свадьба не была. Тогда у императора не было сегодняшней власти.
– И он потом пропал. – Ратбор пристально посмотрел на мастера, еще ни в чем того не обвиняя, но Вальтер чувствовал, как следователь в наставнике прямо требует начать расследование!
– Бывает, – пожал плечами Кантимир. – Но дело в другом. Как я и сказал, я достаточно целеустремленный человек. И тогда я был настроен решительно. Я пришел к императору и попросил у него разрешение на брак. Он не отказал мне сразу, тем более о весьма пикантном положении своей дочери уже знал. Не отказал, но поставил условие, как он, наверное, считал тогда, невыполнимое. Я стану его зятем тогда, когда он получит реальную власть над Скайлором. У меня ушло почти двадцать лет, чтобы собрать силы и скинуть магов с той вершины, на которой они сидели. Но и тогда напоследок ублюдок Лубаст вмешался и продавил пункт в соглашении о запрете на брак Урсуле! – Ладони Кантимира сжались в кулаки. Вспоминая события шестилетней давности, он смотрел в одну точку на столе, и Вальтер подумал, что будь он магом, то уже спалил бы стол голой силой. – Я думаю, что этот пункт ему подкинул сам император. Впрочем, сейчас это не важно. Сил продолжать войну тогда не было не только у магов, но и у нас. Стоит лишь сделать шаг, и либо одна, либо другая сторона все же сможет втянуть в эту грызню армию в полном составе, а не частично. И это приведет к прорыву тварей с острова Смерти. Те уж точно не будут ни с кем церемониться. Но как я и сказал в начале – я целеустремленный. Тогда император получил власть, но нужно было время, чтобы она стала непререкаемой. Не только для народа, но в первую очередь для магов. Год назад это случилось. Тогда император смог протащить один закон, ограничивающий Ковен, и тот ничего не смог противопоставить. И я снова пришел к нему и сказал, чтобы он исполнил свое обещание. Думаю, говорить о том, что он отказался, нет смысла? – С жесткой усмешкой посмотрел он на Ратбора. – Не прямо, нет. С отсылкой к договору. И тогда я поставил ему ультиматум: либо он все же даст добро, запустив процесс изменения договора, либо я как привел его к власти, так и лишу ее! Он отказался. Не поверил. Наивный, – почти выплюнул Кантимир. – Дело с воровством Уйдины – только один шаг к дискредитации императора, но не единственный. К тому же… как вы понимаете, я не только целеустремленный, но и терпеливый. Мой главный враг не Лубаст, а император. Но убивать его я, естественно, не буду – все же Урсула любит отца… Как вы видите, я откровенен с вами. Я не стал бы убивать главу Ковена или заказывать его убийство. Но раз уж это произошло, я не мог не воспользоваться этим. Все же мы с Урсулой не молодеем…
