– Личные покои для супруги князя? – одобрительно хмыкнула я, когда меня ввели в камеру. Металлические решетки, холодный пол, серые стены и вишенка на торте – окно под низким потолком, на одном уровне с землей. – А где же шелковые простыни?
Я растерянно уставилась на мешковину, расстеленную на полу.
Мужчины посмотрели на меня как на сумасшедшую, но на их лицах возникло подобие улыбки. Думаю, посетители этого места нечасто шутят и сохраняют самообладание. Что поделать, если отчаиваться и плакать я не привыкла.
– Передайте мажордому, чтобы к обеду подали пирожные с апельсиновой цедрой! – крикнула вслед страже, когда металлический замок злобно клацнул. – И сливочный десерт с зернами граната, – добавила тихо, себе под нос.
Делать нечего – я присела на ту самую мешковину, опершись спиной о стену. Бросила взгляд на белое небо за оконцем и ощутила прилив жгучей обиды. Я оказалась в ином мире, в теле герцогини, жены князя, и все равно опустилась на дно. Саша Мезенцева, родившись в семье обеспеченных людей, в восемь лет переехала в детский дом. Супруга Князя тьмы, которой еще час назад он клялся в верности и защите, сидит в сырой темнице. Наверное, карма и вправду существует.
Горячие слезы выступили на глазах. Черт! Ненавижу плакать, но в этот раз не смогла сдержать себя.
Что там говорил Дэйрон? Все раны в этом замке в обязательном порядке должны быть обработаны? Посмотрела на царапины, которые оставили ногти Айри. Стража даже не предложила промыть их. Зато саму фаворитку на носилках отнесли в замок. Она лежит на мягкой постели, и ею усердно занимаются лекари. Наверняка Князю тьмы уже доложили о том, что с его постельной грелкой произошло несчастье, – оборванка, неизвестно как проникшая в замок, подпортила внешность красивой игрушки. Даже интересно было бы увидеть его лицо в тот момент, когда князю сообщили новость.
Я представила, как он бежит к ней, склоняется над постелью и… Нет, об этом лучше не думать.
В попытках убежать от собственных мыслей прошло около часа. Я уже начала дремать, когда услышала шаги.
– Вставай! – прозвучал грубый приказ. В камеру вошли двое крепких стражников, одного из которых я сразу узнала. Тот самый начальник пожаловал. – Пойдем к князю. Он шпионов не любит, имей в виду, а за свою фаворитку сразу казнит, – бросив на меня насмешливый взгляд, заявил он.
Запугивает?
– Помните об этом, когда будете на моем месте, – загадочно улыбнулась я.
Уж если князь за постельную грелку головы сечет налево и направо, я боюсь представить, что он сделает за свою жену. Наверное, прикажет сжечь на костре. Впрочем, если он позволяет эту самую жену отправлять в сырую камеру… Возможно, что не сделает вообще ничего.
