– Это тархи тебя так? – спросила я, всматриваясь в царапины. Они неглубокие, но оттого не менее жуткие. Кривые, странные.
Князь удивленно обернулся. Думал, что я уже крепко сплю?
– Да, – коротко бросил он и взял в руки ту самую баночку с мазью из черноводной травы. – Спи. Не смотри на это, – прозвучало с легким отвращением. Князь зачерпнул мазь из баночки и начал обрабатывать свои царапины. – Ты не слышала меня? Отвернись и спи. – Мягкий, но все же приказ.
– Дорогой супруг, ты, должно быть, перепутал меня со своим псом, – отрезала я, решительно вставая с постели. Да, слабость есть, но я уж как-нибудь потерплю. – Я не исполняю приказы.
Забрав у него банку, молча кивнула на постель: мол, садись.
– Что ты делаешь? – Князь приподнял одну бровь.
Уф… Без рубашки, в одних лишь черных брюках, он будит во мне самые жаркие желания.
– Хочу помочь. Как ты собрался обрабатывать царапины на спине? – с легким раздражением спросила я.
Мужчины как дети, честное слово!
– Алекс… – Князь начал было спорить со мной, но я не выдержала. Фыркнув, толкнула муженька на кровать.
Он не ожидал от меня такой наглости, поэтому трюк получился. Приземлился на пятую точку и в изумлении воззрился на меня. А что я?! Ему, значит, можно навязывать мне лечение, а мне нельзя?! Нет уж! Месть моя будет страшна!
– Возражения не принимаются! – отрезала я, смазывая царапины на сильных плечах. От прикосновения к красивому мужскому телу в голове начали всплывать совсем не розовые единороги. – Зачем нужна жена, если не для того, чтобы обрабатывать раны в труднодоступных местах? Ах да… Забыла, зачем тебе нужны жены, – не удержалась я от шпильки.
Я постаралась сделать все быстро, но под конец процедуры нет-нет да и касалась Дэйрона там, где в этом не было необходимости. Все его тело – сжатая в тугую пружину сила. Сексуальное, жаркое, пахнущее лучше, чем любой парфюм. Уф… Я нанесла мазь на последнюю царапину и спешно вернулась в постель, не говоря ни слова.
Снова проснулся голод, но совсем не из-за отсутствия еды.
Князь смотрел на лежащую в постели жену и понимал, что это самая наглая, взбалмошная и отважная девушка из всех, кого ему доводилось видеть. Она не слушает его приказов, не подчиняется и идет наперекор.
Слово мужчины – закон. Это непреложная истина, которую дети усваивают вместе со словом «мама». Но Алекс перечит ему без капли страха. Даже наказывать ее не хочется. Это приятное противостояние, которое нравится им обоим. Она вызвалась обработать его раны… Как можно было отказать? До нее никто не осмеливался на подобное. Многие любовницы боялись позволить себе лишнее движение, не говоря уже о том, чтобы на чем-то настаивать.
