Этому миру нужно было намного меньше рабочих рук, чем есть. Царила дефицитная экономика, отголосок прошлого, пришедший в нашу жизнь после законопроекта о нормализации экологической ситуации, который перекочевал в середину двадцать первого века. С таким положением дел большинство людей не могли позволить себе какие-либо излишки.
И я была одной из них.
Также, как мой отец и сестра.
Такой же была и Шона Меллор. По крайней мере, это всегда утешало. Она была в той же западне, что и я, несмотря на то, что её это волновало в меньшей степени. Мы были друг у друга. Так было всегда и будет.
Мы планировали жить вместе, когда нам исполниться восемнадцать, если сможем найти жильё. Мы могли бы подать запрос на пособие, как бездетная нетрадиционная пара, и тогда мы получили бы дополнительную финансовую поддержку, но нам пришлось бы придерживаться этого пути. Быть бездетными. Не давать жизнь ещё одному бесполезному рту, который нужно кормить.
Это было предсказуемо: Шона и я. Мы вместе росли в деревне, были не самыми лучшими друзьями, но мы понимали друг друга, и в пятнадцать лет мы стали парой. У неё была кожа цвета оливы, прямые тёмные волосы, которые развивались на ветру, а её глаза были тёмно-карими и искрились оттенками только на свету.
Никто не понимал меня лучше нее. Никто не любил меня сильнее. Наши семьи предполагали, что мы станем жить вместе, так же думали и мы.
Я никогда бы не поверила, что именно я разобью сердце Шоны Меллор. Но когда я смотрела, как корабль исчезал в солнечных лучах за горизонтом, я уже знала, что это случится.
Потому что я собиралась уехать из Балбриггана. Оставить её. Любым путём. Всё равно как. Я уеду в Дублин. Возможно, мои предки отправлялись в Лондон в поисках удачи: у моряков же тоже когда-то был дом, разве не так? Не могли же они быть космополитами[1] с рождения. И без всякого сомнения, должен был быть кто-то на всех этих автоматизированных современных кораблях, кто поднял бы паруса, кто всё наладил бы в случае какой-либо неисправности.
Я вытащила свой Омни. Контактные линзы для интерфейса сушили глаза, но все уверяли меня, что со временем я привыкну. Но сейчас всё равно перед глазами стояла пелена из-за того, что я недавно плакала.
Как только я его включила, я услышала голос Шоны позади.
— Билли?
Я выключила Омни. Она, конечно же, писала мне, когда проснулась. Она забеспокоилась и пошла искать меня, точно зная, где сможет найти. Это показатель того, насколько хорошо мы друг друга знали.
