— Зебадия…
— Да, Дити?
— Я намерена выйти за тебя замуж не позже чем сегодня. Но мы еще ни разу не целовались. Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.
Я отстегнул свой привязной ремень и протянул руки, чтобы отстегнуть ремень Дити, но обнаружил, что она уже сделала это сама.
Целуется Дити еще лучше, чем танцует танго.
Во время краткой передышки я шепнул ей на ухо:
— Дити, как расшифровываются твои инициалы?
— Я скажу, только ты не смейся, ладно?
— Не буду. Но должен же я знать. Хотя бы ради церемонии бракосочетания.
— Да, конечно. В общем, Ди-Ти — это «Дея Торис».
Дея Торис… Дея Торис Берроуз… Дея Торис Картер! Удержаться от хохота я не сумел, как ни старался. Я тут же осадил себя, но было уже поздно: Дити обиделась.
— Ты обещал, что не будешь смеяться, — печально сказала Дити.
— Дити, дорогая, я смеялся не над твоим именем, а над своим.
— Не нахожу ничего смешного в имени Зебадия. Оно мне нравится.
— Мне тоже. По крайней мере я не затеряюсь среди разных Бобов, Эдов и Томов. Но я не сказал тебе, как мое второе имя. Ну-ка, какое смешное имя начинается с «Дж»?
— Представления не имею.
— Я тебе подскажу. Я родился неподалеку от университета, основанного Томасом Джефферсоном. В день окончания колледжа мне присвоили звание младшего лейтенанта запаса аэрокосмических войск. Меня повышали в звании дважды. Мой второй инициал означает «Джон».
Она сообразила менее чем за секунду:
— Капитан… Джон… Картер. Из Вирджинии.
— «Атлетически сложенный мужчина-воин лет тридцати», — подтвердил я. — Каор, Дея Торис. Рад служить тебе, моя принцесса. Отныне и навеки!
— Каор, капитан Джон Картер. Гелиум счастлив принять тебя[15].
Хохоча, мы повалились в объятия друг другу. Через некоторое время хохот смолк и перешел в новый поцелуй.
Когда мы разомкнули губы, чтобы глотнуть воздуха, Хильда похлопала меня по плечу:
— Над чем это вы так заливаетесь?
— Сказать ей, Дити?
— По-моему, не стоит. Разболтает.
— Еще чего! Чтобы я да разболтала? Я знаю твое полное имя, я держала тебя на руках при крещении — и то ни одной живой душе не сказала. Ох и мокрая же ты была тогда! С обоих концов. Ну так что?
— Ладно, так и быть, скажем. Нам не надо жениться, мы уже женаты. Очень давно. Больше ста лет.
— Что-что? — встрепенулся папочка. Я объяснил. Он подумал и кивнул: — Логично.
И тут же вернулся к своей записной книжке, в которой делал какие-то пометки. Потом опять обратился ко мне:
— Ваш кузен Зебулон… в телефонной книге его телефона, я думаю, нет?
