— Вот это дела! — удивленно хмыкнул Мишель.
— Да уж, — хмуро отозвалась я.
Пальцы в перчатках звенели. Я сжала их в кулаки и сунула в карманы. В ботинках все еще хлюпало, но подошвы стояли теперь на голой тарелке.
Мишель округлившимися глазами уставился на меня.
— Куда подевалась вода?
Я на пробу ковырнула пол носком ботинка.
— Чтоб я знала! Может, здесь есть сток? — Распрямившись, я оглядела сырые стены шестиугольной шахты. — Лучше бы нам сюда не соваться.
— Опять я во всем виноват? — подбоченился Мишель.
Я смотрела на лоскут неба над головой.
— Я же не так сказала.
— Зато подумала так, разве нет?
— Нет. — Я замученно повела бровью.
— Врешь, у тебя всегда я виноват.
— Неправда.
— Да ну? — Мишель скрестил руки на груди. — А помнишь прошлогодние посиделки в Камышовом квартале? А близнецов Лестеров забыла?
Я стала проталкиваться мимо него.
— Не до того сейчас. Надо выход искать.
— Пусть так, — оскалился Мишель, — только не забывай: это ты удирала от патрульных. Из-за тебя в нас стреляли. Не заведи я тебя сюда, ты бы уже была под арестом или покойницей. Раз в жизни я вытащил нас из заварухи, а ты хоть бы спасибо сказала.
Я уловила внезапное движение за плечом моего сводного брата: в коридоре за вентиляционной шахтой возникли фигуры в броне.
— Не сомневайся, — вздохнула я, инстинктивно прикрыв ладонью цепочку на шее. — Сегодня ты нас втянул в заваруху.
Мишель, насупившись, обернулся вслед за моим взглядом и застыл, когда трое вооруженных патрульных шагнули в шахту. Не произнося ни слова, они разошлись веером вдоль стен, окружая нас.
— Вот и вы, — с сильным акцентом проговорил их главный.
Своим оружием и снаряжением он занял, казалось, все свободное место и медленно, с издевкой смерил нас взглядом.
— Теперь вы наши, — хмыкнул он, и в горле заклекотала мокрота. — Некуда вам податься, да?
Я вцепилась в плечо Мишеля.
— Не надо, пожалуйста.
Нора меня пугала, но я рискнула встретиться с ее залитыми полами и отчаянными обитателями, лишь бы избежать ареста. Как можно, пройдя этот страх, все равно попасться?.. До жути нечестно!
Шелушащиеся губы безопасника разошлись в кривой усмешке.
— Что ты сразу заскулила, девонька? Ты ж еще не знаешь, что нам надо.
— И чего же вам надо? — заслонил меня Мишель.
На верхней губе патрульного, как мышонок, прилепились густые усы, подбородок был темен от щетины.
— Прежде всего, выкладывайте все денежки.
— И вы нас отпустите?
Патрульный покачал головой. Кто-то из его людей прыснул.
