— Тебя зажечь — во всем нашем лесу дров не хватит!
Тося одобрительно хмыкнула, радуясь, что даже Илья раскусил красотку Анфису. А Сашка насупился, не зная, как им быть. Все шло совсем не так, как он рассчитывал: сильная Анфиса наотрез отказалась от работы в лесу, и даже с маломощной Тосей выходило как-то нескладно. Она запросилась на основную работу не потому, что осознала свой комсомольский долг, а из-за смешной девчоночьей обиды.
— Да не слушайте вы Тоську! — сказала Катя. — И чего такая кнопка сможет в лесу наработать?
— Чего-чего… — не на шутку обиделась Тося. — Да хотя бы сучья рубить.
— Ты и топор-то не поднимешь!
— Еще как подниму! — не сдавалась Тося и лихо взмахнула спаренными руками, показывая, как станет она рубить сучья. — Как стукну по сучку — так и полетит к чертовой бабушке! Ты думаешь, с котлами легче возиться? Пойди попробуй… — Ища поддержки, Тося затравленно огляделась вокруг. Сердобольный Ксан Ксаныч ободряюще улыбнулся ей. — Ведь правда, Ксан Ксаныч?
— Оно конечно… — забормотал Ксан Ксаныч, боясь покривить душой и в то же время желая помочь доверившейся ему Тосе. — Котлы, они тоже разные бывают. Вот я в прошлом годе один лудил — чуть грыжу не нажил…
— Слышите? — торжествующе спросила Тося. — Ксан Ксаныч врать не станет! Пиши, Сашок, чего там…
Тося подхалимски долила Сашке чаю в кружку и бросила туда большой кусок сахару из Анфисиного кулька.
— Ладно, — сдался Сашка, отхлебывая чай, — все-таки полтора процента… А не получится у Тоси — мы ее обратно переведем.
— У меня да не получится? — возмутилась Тося. — Пиши: Кислицына Анастасия Поликарповна.
— Поликарповна? — удивился Сашка, записывая Тосю в свой потрепанный блокнот. — Вот не думал, что у тебя такое смешное отчество.
Тося терпеть не могла, когда хоть самую малость задевали ее отца.
— Отчество как отчество, не хуже иных прочих, — строго сказала она и посмотрела на Илью, ожидая от него нападок.
Илья торжественно наклонил голову, впервые после ссоры в кассе соглашаясь с Тосей.
— Анфиса, как, не надумала? — спросил Сашка. — Снег стает — опять к своему «алё-алё» вернешься.
Он смотрел на Анфису, взывая к ее совести, и не видел, как за его спиной Надя убрала посуду в тумбочку, смела крошки в ладонь и вдруг решительно шагнула к столу:
— А беспартийным можно?
Вера перестала щелкать на счетах — и в комнате сразу стало тихо. Лишь ходики беспечно щебетали на стене да с узкоколейки донесся далекий гудок паровоза.
— Вот всегда она так, — пожаловалась Анфиса. — Молчит-молчит, а потом и брякнет!.. Ты на кого коммутатор бросаешь?
