– Спасибо, – кивнул я и попытался закрыть дверь.
– Вы должны расписаться о получении! – воскликнул писарь и протянул мне лист.
Они меня за дурака держат? Я должен расписаться за неизвестный пакет, когда в его листе указан перечень бумаг, которые получил. Пришлось вскрывать при них пакет и перебирать документы. Всё верно, расписался у писаря и пошел изучать то, что мне прислали. Оказалось, что завтра обязан явиться в суд, где должен предоставить объяснения по делу смерти девушки, найденной в прибрежной полосе, и объяснить остаточные следы своей ауры (слепок прилагается) с места преступления за храмом. Что ж, выводы понятны, мое местопребывания им известно. С собором или храмом – ерунда, слепок смазан, и никто не возьмется с уверенностью сказать, что он мой. Извозчика как свидетеля привлекут? Мол, сперва поехал домой, а потом велел к храму править? Это ничего не доказывает. Но что-то же они хотят? Так, встречу судья назначил на одиннадцать, а я с ворами, если они явятся, встречаюсь позже, должен успеть.
Утром, наскоро перекусив и велев Варине и носа до моего прихода не высовывать, рванул в контору. Там все тихо и спокойно, сторож сказал, что вчера ничего не происходило, по магпочте тишина. Спустился к Квазимодо и, к своей радости, обнаружил его спящим на диване. Запах перегара говорит о том, что вчерашний день он провел продуктивно, заработался и домой не пошел.
– Вставай! – послал на него заклинание бодрости.
– А, что, где?.. – потряс он головой и привстал, оглядываясь.
– Что вчера происходило необычного?
– Да вроде ничего, посетителей, если только, не пришло много. Меня посадили принимать заявления, а Марэя с Беком весь день бегали где-то.
– Набегали чего? – поинтересовался.
– Знаешь, вечером пришли, по-моему, довольные, но не уверен, – он погладил лысину и наморщил лоб. – Определенно чему-то радовались.
– А с заявлениями что? Стоящие или опять белье с веревок искать просят?
– Всего два, – пожал он плечами. – У графини украли драгоценности, и пропажа у нотариуса завещания. Все согласились место преступления сохранить в целости и сохранности.
– Давно пропали? – уточнил я.
– Говорят, что заметили только вчера, – пожал тот плечами.
– Пошли, посмотрим те заявления, – вздохнул я, понимая, что все равно придется на них как-то реагировать.
В кабинете изучил принятые экспертом бумаги. Написано эмоционально, фактов почти никаких. Странно это: со сложными делами стали идти или это происки врагов? Черт, скоро к судье идти, а, как на грех, ни Бека, ни Марэи! А вот и они! Легки на помине.
