– Что же главное! – воскликнул он.
– Где обнаружено завещание? В комнате, где Евфемий предается развлечениям! Он просто спрятал конверт в надежде, что мы не справимся со своей работой, и тогда он его спокойно уничтожит! Считаю, что дело ясное.
– Валиан… – умоляюще посмотрел на меня нотариус.
Я же почесал висок и, скорбно улыбнувшись, сказал:
– Доводы господина эксперта серьезны, конечно, надеюсь, вы сможете найти им объяснения, в том числе и вспомните, кто заинтересован в исчезновении завещания.
– Боже, боже мой, – заломив руки, забегал нотариус по кабинету. – Кому, кто, зачем? Боже, но ведь тайна! Господи, да о чем я? Этот секлет уже не станет ни для кого тайной челез несколько дней!
Он плюхнулся в кресло и обхватил голову руками. Хм, а мы палку-то не перегнули?
– Скажите, а в этой комнате вы проводите время с кем? – задаю вопрос, а в глазах нотариуса вспыхивает огонек надежды.
– Это она! – свистящим шепотом произносит он и подается вперед из кресла. – Она, моя секлеталша. При желании могла завладеть ключами и отклыть сейф, а потом сплятала конвелт! Точно!
– Увы, но ее ауры ни на ключе, ни на конверте не обнаружено, – отвечаю я.
Нотариус, как сдутый шарик, обмякает в кресле.
– У меня нет пледположений, – устало произносит он, а потом предлагает: – Может, вина?
– Успеем, – отвечает Квазимодо, а потом встает и подходит ко мне. Склонился над ухом и шепнул: – Нотариус чист, а вот кто, как и зачем – не понимаю.
– Скажите, а ваша секретарша могла воспользоваться этой комнатой, – кивнул на приоткрытую дверцы шкафа, – в собственных целях?
– Каких еще целях? – переспросил Евфемий, а в глазах появилось понимание. – Все-таки она. Вот кулва.
Естественно, она, кто еще мог провести в кабинет вора, который в той комнате так наследил, что его аура не исчезла за столько-то времени.
Вызванная девушка призналась, что в отсутствие нотариуса позволила себе развлечься со своим любовником в этой комнате. Да, тот иногда выходил, чтобы принести бутылочку-другую вина. Да, они проводили страстные ночи вместе. К сожалению, господин нотариус редко уезжает по делам. А вот имени своего любовника она вспомнить не может, как, собственно, и лица. Запомнила только, что он красив, богат и ее любит.
– Тьфу – дула и шлюха! – протяжно сказал на это признание нотариус.
– Иди, – мрачно на нее махнул я рукой.
И что мы имеем? Опять тупик? Драгоценности графини нашли, завещание отыскали, а преступник где-то гуляет. И что делать?
