— Понятно, — процедил Калим-бей, вглядываясь в мое лицо, — хорошо, отзову. По этим двоим, людей прислать, трупы убрать или вы сами справились?
Я тут же улыбаться перестал и задумчиво посмотрел на вполне серьезное, без намека на иронию лицо мужчины. Это что же, он такого обо мне мнения, что я вот так легко и просто распылил на атомы двух, пусть и воришек, но людей? Мда…
— Да нет, — сухо ответил ему, — трупы убирать не надо, они оба живы.
И снова долгий, непонятный мне взгляд. Подумав о чем-то своем, начальник стражи только дернул уголком губ, произнес ровно, — Ну, ваше дело, их в любом случае ждала бы казнь, за покушение на собственность семьи султана. Большая просьба, только чтобы не было слышно криков, стражу, особенно по ночам, это будет нервировать.
— Нежные какие, — буркнул я, едва сдерживаясь, чтобы не ответить что-нибудь грубое.
И почему они считают, что я такойзлыдень? Не убью, так запытаю до смерти.
Из пустыни подул горячий ветер, сдувая песчинки с вымощенной камнем дорожки и проследив за возникшей на песке рябью, Калим-бей посмотрел куда-то в сторону и отстраненно произнес, — Ну, я пойду, дел еще много.
Тут я вспомнил о первопричине моего вызова и остановив его коротким — Погоди, — спросил, — Послушай, а что за знатный незнакомец, с кем ты вчера встречался в деревне?
— Это? — глаза мужчины метнулись куда-то в бок, затем снова остановились на мне, — просто посыльный, от госпожи.
— И почему же он не приехал сюда, ко мне?
— Потому, что, — он слегка замялся, — он ехал не к вам, а ко мне. Вам госпожа просила передать, что у нее все нормально, но ей приходиться задержаться в столице.
“Врет, — внезапно понял я, каким-то инквизиторским сверхчутьем чувствуя фальшь в его словах, — вернее недоговаривает. Вот только что?”
Спрашивать дальше было бесполезно, я видел это по его крепко сжавшейся челюсти и ставшему колючим взгляду. Он явно настроился больше не говорить ни слова, снова разжигая во мне огонь подозрений.
Отпустив его, к себя я вернулся вновь мучимый тревожными думами. Эта таинственная встреча, недомолвки, косые взгляды… Вылиться это могло лишь в одно — мою тихую, либо мучительную смерть. Потому что я один, а их много. А как известно, толпою тыздят даже льва.
Посмотрев на ставшую привычной за несколько месяцев здесь, обстановку наших с Ниике покоев, я прошелся, заведя руки за спину, по узорчатому ковру. Тревожность всё не уходила, не давая присесть и я, метаясь из угла в угол, мучительно искал варианты для выхода из патовой ситуации.
