Локоть с силой врезался в челюсть Корику, и тот рухнул, как подрубленное дерево.
Геслер, уклоняясь от летящего в голову кулака, нырнул вниз и уткнулся лицом в подставленное колено; звук получился, как будто столкнулись два кокоса. Нога беглеца повернулась, унося с собой всего человека в диком пируэте, а Геслер, качнувшись назад, уселся на булыжник, выпучив глаза.
Пронзительно заорав, Бальзам шагнул назад, нащупывая рукоять короткого меча, а Флакон, прыгнув вперед, вцепился в руку сержанта, а упущенная добыча, промелькнув мимо, быстро, но прихрамывая, побежала к мосту.
Из таверны вышел нетвердой походкой Ураган с разбитым носом.
– Упустили? Проклятые идиоты, посмотрите на мое лицо! И это все зря?
Мимо громадного фаларца выбегали, кашляя и утирая обильные слезы, посетители.
Геслер с трудом поднялся, потряхивая головой.
– Пошли, – невнятно сказал он, – за ним; надеюсь, Горлорез и Улыбка смогут его придержать.
Подошли Битум и Корабб, оглядывая поле битвы.
– Корабб, – сказал Битум, – останься с Кориком и постарайся привести его в чувство.
Сам он с Флаконом, Геслером, Ураганом и Бальзамом поспешил за беглецом.
Бальзам покосился на Флакона.
– Да я бы его сделал!
– Этот дуралей нужен нам живым, дубина, – отрезал Флакон.
Сержант разинул рот.
– Правда?
– Гляди, – прошипел Горлорез. – Вот он!
– Здорово хромает, – отметила Улыбка, снова убирая кинжал в ножны. – Давай с двух сторон и хватаем за лодыжки.
– Хорошая мысль.
Горлорез двинулся влево, Улыбка – вправо; и притаились с двух сторон площадки на этой стороне моста. Они слышали «топ-шурх» хромающего беглеца, приближающегося по пролету моста. С другого берега, от конца рыночной улицы, раздались пронзающие воздух крики. Шаги на мосту участились.
В нужный момент, когда беглец добрался до конца моста и ступил на булыжную мостовую, два малазанца выскочили из укрытий и вцепились каждый в свою ногу человека.
Все трое повалились на мостовую.
Через несколько мгновений, под бурный рев проклятий, среди тычков и пинков появились остальные преследователи, и наконец удалось прижать жертву к земле.
Флакон подошел ближе, чтобы взглянуть на красное, в синяках, лицо побежденного.
– Ну правда, сержант, ясно же было, что дело безнадежное.
Скрипач сверкнул глазами.
– Гляди, что ты с моим носом сделал! – рявкнул Ураган, ухватив Скрипача за руку с явным намерением сломать ее пополам.
– В таверне «дымарь» запустил, да? – поинтересовался Флакон. – Какая расточительность!
