— Вот это бросок, честное слово! — сказал Джонни. — А запруду эту, я думал, ты своротишь ко всем чертям.
— Чудо, что обошлось без этого, — ответил я. Больше говорить я не мог, дыхания не хватало. Джонни тоже накинул свое лассо на зверя, и мы натянули веревки, чтобы держать его на безопасном расстоянии.
— Жаль, отец не видел, — сказал я. — Спорим, он-то койотов никогда не ловил.
Вот уж что я точно умел делать, так это кидать лассо.
Пора было стукнуть койота по башке и отрезать ему уши, чтобы потом получить правительственную премию. Но тут на другой стороне ручья, откуда ни возьмись, возник старикан Тейлор. В одной руке он держал винтовку десятого калибра, в другой болталась пара беличьих тушек. Наверное, он собирался попотчевать ими Молли на завтрак. Когда он приблизился, стало видно, что у него мокрая борода — похоже, что где-то поблизости в дупле у него был запас виски.
— Ну вы, сопляки, — сказал он, — грабители чертовы. Сукины дети, что вы забыли на моей земле?
Мы молчали, хоть его спич был нам неприятен. Ругаться с ходу, не разобравшись, — последнее дело. Это выведет из себя кого угодно.
— Языки проглотили? — продолжал он. — Отвечайте, когда вас спрашивает старший. Разве родители не учили вас вежливости?
— Мы тут отлавливали наших бычков и хотели починить брешь в заборе, — ответил я. — И наткнулись на этого койота. Мы его связали, вот и все, мистер Тейлор.
— Всего-то? — злобно сказал он. — Сечь нужно засранцев вроде вас.
Наше терпение иссякало, но что предпринять, мы не знали. Да и отпустить веревки, державшие койота, мы не могли, и старик это видел.
— Освободите койота, — сказал он. — Это мой койот. Я не хочу, чтобы чужаки ловили моих койотов. Отпустите этого сукиного сына.
Разве у кого-нибудь есть право собственности на койотов? В жизни не слыхивал подобной глупости.
— Так не пойдет, сэр, — ответил я, прикидываясь кретином. — Он убежал с наших пастбищ. Мы только хотим вернуть его обратно.
— Да ты что? — сказал он, запихивая белок в карманы. — А ты, Мак-Клауд младший? Слезай и освободи моего койота.
Джонни развлекался вовсю.
— Простите, сэр, — сказал он. — Я-то не против, только я боюсь. Я весь дрожу, когда вижу, что мне собираются откусить руку.
Старик разозлился так, что потерял дар речи и уставился на нас. Тут мне стало по-настоящему не по себе, и не знаю, чем бы все кончилось, если бы вдруг не подъехал отец. Редкий случай — я страшно обрадовался его появлению. Старикашка Тейлор был так разъярен, что мог бы запросто нас пристрелить.
