— Марселей тоже приходил на «Северную звезду»?
— Случалось.
— Его приглашали?
— Это трудно объяснить, господин комиссар. Миссис Уилкокс очень щедрая особа.
— Я так и думал.
— Ее все интересует, особенно на Средиземном море, которое она обожает: здесь столько живописных типов.
Марселей был, несомненно, одним из таких.
— Его угощали вином?
— Там всех угощают.
— Вы были в «Ковчеге» в ту ночь, когда произошло преступление?
— Мы были вместе с майором.
— Это тоже, вероятно, живописный тип?
— Миссис Уилкокс была когда-то знакома с ним в Англии. Это светское знакомство.
— Вы пили шампанское?
— Майор пьет только шампанское.
— Вы все трое очень веселились?
— Мы вели себя вполне прилично.
— Марселей присоединился к вашей компании?
— Все более или менее участвовали в разговоре. Вы еще не познакомились с майором Беллэмом?
— Я, конечно, не замедлю доставить себе это удовольствие.
— Это сама щедрость. Когда он приходит в «Ковчег»…
— И часто он там бывает?
— Часто. Я хотел сказать, что он редко упускает случай угостить присутствующих. Каждый подходит чокнуться с ним. Он так давно живет на острове, что знает по именам всех ребятишек.
— Значит, Марселей подошел к вашему столу. Он выпил бокал шампанского?
— Нет. Он терпеть не мог шампанского. Говорил, что оно годится только для барышень. Ему заказали бутылку белого вина.
— Он сел?
— Разумеется.
— За вашим столом сидели и другие? Например, Шарло?
— Ну да.
— Вы знаете его, с позволения сказать, профессию?
— Он не скрывает, что принадлежит к определенной среде. Это тоже тип.
— И в качестве такового его иногда приглашали на яхту?
— Я думаю, господин комиссар, что на яхте побывали все жители острова.
— Даже господин Эмиль?
— Нет, он не был.
— Почему?
— Не знаю. Кажется, нам ни разу не приходилось с ним разговаривать. Он, видимо, любит одиночество.
— И не пьет?
— Нет, не пьет.
— А на яхте пьют много, не так ли?
— Бывает. Я полагаю, это разрешается?
— Марселей сидел за вашим столом, когда он заговорил обо мне?
— Вероятно. Точно не помню. Он, по своему обыкновению, рассказывал разные истории; миссис Уилкокс любила его слушать. Он рассказывал о том, как был на каторге.
— Он никогда не был на каторге.
— В таком случае, он выдумывал.
— Чтобы позабавить миссис Уилкокс? Так, значит, он говорил о каторге. И я тоже фигурировал в этой истории? Он был пьян?
— Он никогда не бывал совсем трезв, особенно по вечерам. Подождите-ка… Он сказал, что был осужден из-за женщины.
— Из-за Жинетты?
— Возможно. Я как будто припоминаю это имя. Вот тут-то, кажется, он и сказал, что вы позаботились о ней.
