– Нет. Я просто… нет. Нет.
Он уставился на меня. Повисла долгая ужасная пауза.
– Ведь так?
– Я же сказал тебе, что все очень сложно.
– Это не сложности, это оскорбление.
– Я… то есть… – Мне уже удалось разубедить его однажды. Получится и еще раз. – Я ничего такого не имел в виду. Дело не в тебе.
Но в этот раз он не стал трогать меня за ухо.
– Как это не во мне, если ты явно переживаешь из-за того, что я могу сделать?
– Просто мне нужно соблюдать осторожность. – И между прочим, я произнес эти слова с большим достоинством. И вовсе не казался жалким.
– Да что я, черт побери, могу о тебе такого написать? «Как я встретил на вечеринке сына вышедшей в тираж звезды»? «Сын знаменитого певца – гей и шокирует всех своим поведением»?
– Похоже, это будет шагом вперед в сравнении с тем, что ты обычно пишешь.
Он удивленно открыл рот, и я понял, что зашел чуть дальше, чем следовало бы.
– Ого! А я только хотел сказать, что не знаю, кто из нас двоих больший засранец. Спасибо, что прояснил ситуацию.
– Нет, нет, – быстро сказал я, – это всегда я. Уж поверь, я это знаю.
– Боюсь, мне это не поможет. То есть я даже не знаю, что хуже. То, что я, по твоему мнению, готов переспать с любой мелкой знаменитостью ради своей карьеры. Или то, что я решусь на такой омерзительный поступок именно с тобой.
Я проглотил обиду.
– Оба варианта зашибись! Лучше не придумаешь.
– Иди-ка ты знаешь куда? Зря я не послушал Энджи. Ты – ничтожество.
Он исчез в толпе. Вероятно, пошел искать кого-нибудь не столь замороченного. А я остался в одиночестве с моими кроличьими ушками набекрень и ощущением полного провала. Итак, достижения сегодняшнего вечера: я успешно продемонстрировал поддержку человеку, которому она совершенно была не нужна, и наконец-то, окончательно и бесповоротно доказал, что никто в здравом уме не станет со мной встречаться. Я всего лишь замкнутый несдержанный параноик, который не способен на нормальное человеческое общение.
Я облокотился о барную стойку и уставился на происходящее в подвале, переполненном незнакомыми людьми, которым было намного веселее, чем мне. Особенно тем двоим, которые, возможно, именно сейчас рассуждали о том, как я ужасен. Мне виделось два варианта дальнейшего развития событий. Я мог проглотить обиду и поступить как взрослый человек: найти своих друзей и попытаться хорошо провести вечер. Или же – убежать домой, напиться в одиночестве, и тогда в длинном списке поступков, которые я безуспешно пытался забыть и притворяться, что их никогда не было, добавился бы еще один пункт.
