Я с трудом выбрался из кровати и скрючился, словно Квазимодо, – давняя привычка, но если у тебя рост выше 170 см и ты не хочешь удариться головой о потолок, то иначе передвигаться по моей квартире невозможно. Мой рост – 193, и жить здесь для меня все равно что ездить на «Мини-Купере». Я арендовал эту квартиру вместе с Майлзом – моим бывшим, – когда еще считалось романтичным жить в мансарде в районе Шеппердс-Буш. Но теперь все изменилось и выглядело ужасно жалко: одиночка, вкалывающий на совершенно бесперспективной работе и до сих пор не заработавший себе на жилье получше, чем эта квартирка на чердаке. Хотя, если бы я немного прибрался тут, возможно, мое жилище приобрело бы более приятный вид.
Я смахнул с дивана кучу носков, уселся на него и включил видеосвязь.
– Allô, Luc, mon caneton[5], – сказала мама. – Ты смотрел вчера вечером папиного идеального кандидата?
Я ужаснулся и только потом вспомнил, что «Идеальным кандидатом» называлось то глупое телешоу, в котором он участвовал.
– Нет. Я вчера был с друзьями.
– Жаль, что ты не видел. Но, думаю, его повторят.
– Не хочу я это смотреть.
Она развела руки и пожала плечами – очень французский жест. Уверен, что она специально изображала из себя француженку. Хотя, с другой стороны, я не могу ее ни в чем винить, ведь от своего отца она унаследовала только фамилию. Но бледнолицая Сьюзи Сью[6] даже этому могла бы позавидовать. Как бы там ни было, похоже, что отцы-беглецы – наша семейная традиция.
– Знаешь, – заявила она. – Твой отец не слишком удачно состарился.
– Рад слышать.
– У него голова лысая, как яйцо, и к тому же очень странной формы. Он похож на того учителя химии, у которого нашли рак.
Я слышал об этом впервые. Хотя, с другой стороны, меня никогда не интересовали новости о бывшей школе. Честно говоря, я вообще не пытался поддерживать связь с людьми, жившими за пределами Лондона.
– У мистера Бизла рак?
– Не у него. У другого.
Еще одной особенностью моей мамы были весьма своеобразные отношения с действительностью. И это еще мягко сказано.
– Ты про Уолтера Уайта[7]?
– Oui-oui[8]. И знаешь, мне кажется, он уже староват для того, чтобы скакать с флейтой наперевес.
– Так. Ты сейчас про папу? Потому что в последних сезонах сериала «Во все тяжкие» тоже творилось много всякой дичи.
– Разумеется, про твоего отца. Он так может и ногу сломать.
– Ну, – усмехнулся я, – будем надеяться.
– Он хотел взять к себе в команду юную леди, которая играла на губной гармошке, – и это был хороший выбор, потому что эта девушка одна из самых талантливых в шоу, но она предпочла парня из группы Blue. Как же я была рада!
