Не последнюю роль в этом назначении сыграла его личная преданность Давиду Бен-Гуриону. По-видимому, лишь Старика не подозревал Беери в тайных кознях и в сговоре с врагами. Следующий свой удар он решил обрушить на лидера хайфских профсоюзов Абу Хуши.
«Я не сомневаюсь, что Беери хотел поступить с Абой Хуши точно так же, как с Тубянским, — пишет Исер Харел. — Так бы оно и было, если бы не история с подложными телеграммами. Однажды я встретил Хаима Валднера — начальника лаборатории военной разведки. Он был потрясен. К нему пришел Беери и велел изготовить две фальшивые телеграммы. Одна, якобы посланная начальником английской разведки из Иерусалима в Хайфу, должна была содержать вопрос: „Надежен ли источник вашей информации?“. Вторая должна была прийти из Хайфы с ответом: „Наш источник А. X“.
Я сразу понял; что речь идет об Абе Хуши. Когда Беери только пришел в военную разведку, он затребовал папку с делом Абы Хуши и долго ее изучал. Дело в том, что год назад политические противники Абы Хуши обвинили его в передаче англичанам секретной информации. Тогда же поступивший на него донос был проверен и признан несостоятельным.
Вот этому-то высосанному из пальца делу и хотел Беери дать ход.
Тогда самым близким Бен-Гуриону человеком был Исраэль Галили. Я поспешил к нему и все рассказал. Беери тем временем явился с фальшивыми телеграммами к Старику и потребовал санкции на арест Хуши. Но Бен-Гурион, уже предупрежденный Галили, сказал, что не верит в измену профсоюзного босса Хайфы.
— А тебе я советую не заниматься глупостями, — закончил беседу Бен-Гурион с угрозой в голосе».
Военная разведка вступила в стадию реорганизации. Беери занялся ее административным устройством и техническим оснащением. Его люди, получившие лучшую по тем временам аппаратуру, прослушивали передачи врага и добывали ценную информацию.
Беери ввел военную цензуру, наладил информационную службу в армии и устроил слежку за иностранцами, которыми тогда кишела страна. Свой основной долг он видел в борьбе с подрывными элементами и так этим увлекся, что профессиональные задачи военной разведки отошли у него на задний план.
Но и загруженный текущими делами, Беери не забыл про лидера хайфских профсоюзов. Нет, он не испытывал к Хуши личной неприязни. Но Беери был чрезвычайно упрям. Усвоив какую-нибудь идею, он уже не мог от нее отказаться.
* * *
14-го мая 1948 года в ресторане хайфского отеля «Эден» за столиком в одиночестве сидел элегантно одетый человек средних лет и пил чай с пирожным. К столику подошли двое парней в военной форме.
