. Недавно она была на аудиенции у царя, который пообещал, что Толстого оставят в покое, но, несмотря на это, «Московские ведомости», как и прежде, полны ненависти, а московский дом находится под постоянной охраной.
На московский адрес приходили средства со всех уголков мира, Софья Андреевна делала закупки и отправляла помощь дальше. Ежедневно она получала огромное количество писем, на которые нужно было отвечать. Она пообещала позаботиться и о пожертвованиях, которые придут на имя Стадлинга. Это будет «значительная помощь, и в денежных средствах, и в продуктах питания, в частности, более двадцати вагонов муки из Америки»166. Часть средств перенаправят в Саратов. Стадлинг, со своей стороны, не требовал никакого вознаграждения за свою работу, а расходы планировал покрывать за счет публикаций в Aftonbladet167 и нью-йоркском журнале Century Magazine. В Москве он купил фотоаппарат; сделанные снимки станут важными документальными свидетельствами катастрофы и встреч Толстого с голодающим народом168.
Ночным поездом Стадлинг отправился далее в охваченную голодом Рязанскую губернию. Из-за сильной снежной бури он прибыл на станцию Клекотки к юго-востоку от Тулы только на следующий день в восемь вечера. До штаб-квартиры Толстого было еще четыре мили. Настроение оставляло желать лучшего. Простуженный Стадлинг охрип и страдал от головной боли. Кроме того, вокруг кишели агенты, старавшиеся разведать, кто такой этот иностранец. На вокзале Стадлинг встретил княгиню Екатерину Баратынскую, друга Толстого, которая тоже направлялась в Бегичевку. Баратынская, образованная дама, владевшая несколькими языками, работала в издательстве «Посредник». В частности, она перевела на русский ибсеновскую «Гедду Габлер»169. Баратынская дала Стадлингу лекарство и познакомила его с последователем Толстого – мужчиной «необыкновенно благородной внешности, одетым в русский крестьянский костюм»170. На следующий день, 27 февраля, Стадлинг и Баратынская, несмотря на снежную бурю, поехали в санях к Толстому. Стадлинг не чувствовал неудобств в теплой, специально предназначенной для подобной погоды саамской одежде. Багаж перевозился отдельно в розвальнях. Ехали на большой скорости, с одной краткой передышкой в небольшой деревне и после обеда уже увидели Дон, на восточном берегу которого находилась Бегичевка, штаб-квартира Толстого. Перед простым одноэтажным домом кучер натянул вожжи: «Вот вам и дом Толстого!»
