Мы с Кесси сидели друг напротив друга, прямо на обочине дороги. Пока еще никто не проехал мимо. И вообще в этой части Горхейм казался мирным и зеленым. Хищные цветы-охранники на всякий случай попрятались за листьями и лишь иногда обиженно шипели.
– Шевелить задницей мне не привыкать. – хмуро отметила я, глядя прямо в прищуренные зеленые глаза.
– Ну так сделай это интенсивнее.
– Поубавь гонору, дорогая. Есть что сказать по делу – говори.
Тут я подумала и добавила:
– И вряд ли ты обычная кошка, так? С другой стороны, чистокровка не смогла бы долго жить на Земле.
– Вер-р-рно. – мурлыкнула Кесси. – Но во мне течет кровь КатШи. Так что кое в чем я разбираюсь. Генетическая память и все дела. Ты же в курсе, что это означает.
– Знаешь, в приюте вы выглядела скромнее.
– Люди любят милых ласковых котят, ты же не стала исключением.
Я кивнула и проговорила.
– Так что? Есть предположения? Может, все дело в Небывальщине? Дверь не открывается в ее чащу?
– Ты открывала Дверь в преддверие Ада. – напомнила мне Кесси. – Не думаешь, что это было сложнее.
Ладно, крыть нечем. Значит, дело не в самом мире. Тогда в чем? Лэйген погиб? Но Дверь все равно открылась бы к его телу. Его сожрали? Но в любом случае какие-то останки должны были сохраниться.
– Есть что-то, что могло сожрать или поглотить Лэйгена целиком? – я начала рассуждать вслух. – Хотя… тогда бы Дверь нашла того, кто это сделал. Млять! Ты права, Кесси, Дверь открывает любой путь. А здесь чувство, точно ее кто-то блокирует.
– А твой дар уникален. – подхватила Кесси.
Она прошлась вокруг меня, задевая хвостом лицо. Как всегда, я отбросила его в сторону и сообщила:
– Вести себя по-свински не обязательно.
– Я пытаюсь сосредоточиться. Слушай, ты ведь получила дар от отца?
– Мама была смертной.
– Включай логику. – посоветовала Кесси. – Эй, КатШи всегда помогали советом. Я этим сейчас и занимаюсь. Но решать за тебя не буду.
Я потерла подбородок. Странно, но за годы жизни в Торонто как-то стерлось желание узнать, кто мой отец. Пока жила в Горхейме, то пыталась, да. Но мама ничего не сказала, а остальные помочь не могли. Лишь твердили, что крови сидхе во мне не ощущают.
– Хочешь сказать, – произнесла медленно, – что отец может мешать мне?
