Ничего. Егор этому жеребцу быстро зубы обломает. Хрен ему, а не усадьба!
Егор… Единственный достойный мужчина из всех, кого я знала. На душе стало тоскливо. И почему мне всегда достаются одни ублюдки? Что Вадим, что все остальные…
Я зло утерла глаза рукой. Волчицы не плачут. Как бы ни было больно.
* * *
Утро застало меня на ногах. Управившись по хозяйству, подоила упрямую козу Зайку, спустила молоко в погреб, приготовила еду и поехала за Никиткой. Думать о вчерашнем не хотелось категорически, но мысли все лезли и лезли в голову, и отмахнуться от них не получалось.
– Инга, ко мне Семен заходил с утра, – встретив меня у ворот, тихо сказал Никон. – Расспрашивал про тебя.
– А чего про меня расспрашивать? – пожала плечами. – Вся жизнь на виду.
– Вот и я ему так сказал, – кивнул волк. – Но ты, это, поосторожнее там со своим. Мало ли…
– Стас – не мой. Он мне триста лет не сдался.
– Оно, может, и так, – усмехнулся в седые усы Власов. – Ладно, поезжай, чего на морозе топтаться, парнишка твой домой рвется, войнушка там у него. Никита, ты ко мне завтра забегай, – обнял он Ника, – мы с тобой в лес пойдем, силки проверять.
Сынка кивнул и запрыгнул в машину. Я усмехнулась. Соскучился по своей стрелялке, в бой рвется. Всю дорогу Никитка весело болтал, а я смотрела вперед и думала, что делать. Если Брягинцев купит усадьбу, мне придется искать работу. Первое время можно за счет хозяйства продержаться, а вот дальше… С моим образованием в деревне делать нечего. Я и в РГГУ пошла только за тем, чтобы Нелли Николаевну на посту сменить. Она давно на покой просилась, но Егор не мог усадьбу в чужие руки отдать, вот и ждали, пока я выучусь. Неужели придется снова в город возвращаться?
Сердце тоскливо сжалось.
– Мам, а мы летом на море поедем? – неожиданно спросил Ник. – Герка рассказывал, они с отцом на Мальдивы собираются.
Еще бы им не собираться! Геркин отец – владелец агрокомплекса, он может себе позволить и Мальдивы, и Африку, и Америку.
– А я бы и в Анапу поехал, мне там понравилось, – продолжал разглагольствовать сын. – Помнишь, как мы в дельфинарий ходили?
Я кивнула. Как же не помнить! У Никитки столько восторгов было.
И тут же мысли перескочили на Стаса. Хрен ему, а не Брагино! Не собираюсь я из-за какого-то урода лишаться работы и заработка! Неплохого, между прочим, заработка.
Перед глазами встало волевое лицо, жесткий прищур, застывшая на тонких губах холодная усмешка, и я скрипнула зубами. Клыки удлинились.
