– Ника? – нахмурился Егор.
– Радуюсь, что правильно рассчитала траекторию. На четырех лапах это сделать довольно непросто.
– Господи, Ниша, как ты умудряешься во всем замечать только хорошее? – вздохнул муж. – Что? – отвлекся он на вошедшего в комнату Чадова.
– Там Инга пришла, хочет Нику Александровну увидеть, – доложил Семен.
– Пусть до завтра подождет, Ника пока…
– Позови ее, – перебила мужа, пытаясь приподняться на постели.
Блин, представляю, что Инга чувствовала… Я ведь не хотела ее подставлять, не предполагала, что все так выйдет, всего лишь хотела разобраться со своей давней проблемой, а получилось, что столько народу переполошила.
– Не думаю, что это хорошая идея, – нахмурился муж. – Ты сейчас слишком слаба.
– Ерунда! Я прекрасно себя чувствую, вот, смотри!
Я собралась с силами и села. Голова закружилась, но это такая мелочь! Главное, все живы, и былой кошмар закончился. И даже никто, кроме меня, не пострадал. Но ведь я сама виновата? Так что, ладно уж, пусть. Потерплю.
– Уверена?
В глазах мужа читалась тревога. А в душе… Ох, в его душе бурлило столько всего…
Не удержавшись, подняла руку и поманила любимого к себе.
Гор наклонился, я потянулась к его губам… и заставила забыть о плохом. Мы вместе, с нами все хорошо. А с остальным разберемся.
Бабушка учила меня, что нельзя зацикливаться на негативе. «Будь как пчела, Никуша, – говорила она. – Пчела всегда видит только цветы, не замечая навоза, из которого они растут». Вот я всю жизнь и старалась видеть только хорошее, а плохое… Плохое и без меня увидят.
– Я, наверное, зайду позже, – послышался от двери смущенный голос.
– Инга!
Я оторвалась от мужа и посмотрела на подругу. Синие глаза сверкают, лицо настороженное, легкая куртка распахнута, а под ней – тонкий шелковый халатик. И тапочки на ногах. Неужели по снегу в них прибежала?
На душе стало так тепло… Выходит, я ей все-таки небезразлична, хоть она и пытается показать, что не нуждается в нашей дружбе.
– Пять минут, – строго посмотрел на Ингу Егор. – Не больше.
– Хорошо, – кивнула та, глядя на меня своим обычным серьезным взглядом.
Бедная Инга. Она так редко улыбается. Только когда Никитка рядом.
– Прости, что заставила волноваться, – подождав, пока подруга усядется на придвинутое к кровати кресло, сказала я.
Мне правда было стыдно. Сейчас, когда все осталось позади, я уже могла размышлять здраво и понимала, какую глупость совершила. Разве можно было рассчитывать, что справлюсь сама, без помощи? «Не говорите никому, иначе пострадают ваши близкие»… Кто бы мог подумать, что стандартная фраза всех киношных злодеев окажется такой действенной? Одна только мысль о том, что с Егором случится что-то плохое, что снова повторится тот страшный день… Одна эта мысль заставила меня потерять разум и кинуться «спасать» любимого.
