– Ты что, уже уезжаешь? – в голосе сына послышалась обида. – А как же ужин? У мамы такие котлеты вкусные, из мяса! Она еще из картошки и из фасоли умеет делать, но мясные самые обалденные получаются. Оставайся! Ты же обещал.
– Прости, Ник, в следующий раз, – серьезно посмотрел на него Брягинцев, подтолкнул ко мне и, не оборачиваясь, пошел к стоящей за углом машине, а я стояла и смотрела ему вслед, не в силах унять пустившееся вскачь сердце.
…Темнота. Острый запах гари. Тихий хруст веток.
Лес казался чужим и враждебным, совсем не таким, как раньше. Мрачные ели, колючая слежавшаяся хвоя, по которой так трудно передвигаться босиком, узкая тропка петляет между корягами и пнями, а те цепляются за ноги, не пускают, пытаются удержать, остановить, вернуть меня в разрушенный дом, в котором остались мои родные.
Я бегу. Бегу изо всех сил. По лицу стекают соленые ручейки, но я их даже не замечаю, только чувствую, как холодно мокрым щекам.
Ночь все ближе. Грохот и шум разоренного поселка остаются далеко позади. А я все бегу и бегу, в единственной надежде добраться до бабушкиного дома, уткнуться в родные колени и услышать успокаивающий голос: – «Не бойся, деточка, это все тебе приснилось. Просто сон. Страшный сон, в котором нет ни слова правды»…
* * *
Я открыла глаза, пытаясь понять, где нахожусь. Какие-то трубы, мокрый цементный пол, стекловата… То ли подвал, то ли котельная, непонятно. Попробовала подняться, но не тут-то было. Тело казалось чужим. Рука, прикованная к ржавой батарее, болела, ноги затекли, в горле пересохло. Знать бы, сколько я здесь провалялась? День, два? Или меньше?
Я попыталась привстать. С трудом, но удалось. Отдышавшись, села, и привалилась к стене. Интересно, что мне вкололи? Скорее всего, средство от оборота. От малейшего усилия сердце колотится, как сумасшедшее.
Глупо. Знали бы, что не умею оборачиваться, не тратили бы деньги зря.
Я обвела глазами свою тюрьму. Жесть.
Как же я так глупо подставилась? Хотела обезопасить Егора, а в итоге попала в западню. «У меня есть сведения об убийце ваших родных, – снова прозвучал в голове гнусавый голос. – Если не хотите, чтобы пострадали ваши новые родственники, подъезжайте завтра к банку ВТБ, я буду ждать вас в холле. Только никому не говорите».
До сих пор помню, какой страх меня накрыл после этого звонка. Не страх – паника. Перед глазами мелькали картинки: машина Егора, заснеженная трасса, взрыв, похороны… И я никому ничего не сказала. Дурочка. С чего решила, что сумею одна предотвратить надвигающуюся беду?
