Уходя перекусить в пивную «Дофин» или звонить, они всегда оставляли кого-нибудь. Дверь кабинета Мегрэ была под постоянным наблюдением.
Ружин, кроме того, поставил своего человека у дверей дома Лоньона, который повсюду следовал за полицейским с самого утра.
Эти люди, по их собственному выражению, знали эту «кухню», разбирались в делах полиции не хуже иного инспектора.
Однако вряд ли кто из них догадывался об операции, разворачивающейся у них на глазах, беготни с раннего утра, задолго до визита Мегрэ к судье Комельо. Не случайно же сотрудники таких дальних округов, как двенадцатый, четырнадцатый и пятнадцатый, пришли переодетые, некоторые с чемоданами, корзинами и, согласно полученным указаниям, имели вид приезжих.
Жара была тягостной, жизнь города, за исключением районов, посещаемых туристами, замерла. Изредка проезжали автобусы, заполненные иностранцами, да слышались голоса гидов.
В восемнадцатом округе, особенно в секторе, где было совершено пять убийств, у гостиниц останавливались такси, выходившие из них были очень похожи на провинциалов, и все они требовали комнату непременно с окнами на улицу.
Все это происходило по заранее разработанному плану, и некоторые инспектора приехали даже с женами.
Редко принимались такие предосторожности. Но на этот раз разве можно доверить кому-нибудь тайну происходящего? Ведь никаких сведений о преступнике нет. Кстати, и этот вопрос Мегрэ и Тиссо обсуждали на ужине у Пардона.
— В целом он ведет себя нормально, исключая эти припадки, иначе его странности могли бы привлечь внимание окружающих его людей.
— Обязательно, — согласился психиатр. — Однако по своей внешности, привычкам, профессии он может быть человеком, которого можно меньше всего заподозрить.
Речь не шла о сексуальных маньяках, те были известны, а со второго февраля за ними следили, но безрезультатно. Он не был и бродягой, из тех, на кого оглядываются на улице.
Чем занимался он до первого убийства? Что делал между другими?
Был ли он холостяком, живущим в меблированных комнатах?
Мегрэ рассудил, что нет, он женат, ведет обычную жизнь, и Тиссо с этой гипотезой согласился.
— Все возможно, — вздохнул профессор. — Если мне скажут, что это один из моих коллег, я протестовать не буду. Да, может, это и не важно, кто он: рабочий, служащий, мелкий коммерсант или важное должностное лицо.
Это мог быть и один из владельцев отелей, куда приехали переодетые полицейские. И поэтому они не могли сказать как раньше:
