— На самом деле?
— Да, конечно, — я сам был тому свидетелем.
Риббентроп поведал мне затем, что, вероятнее всего, решения о проведении в жизнь тех или иных мер антисемитского характера принимались им под влиянием Гиммлера и Геббельса.
— Знаете, в последние два года стало невозможно даже заговорить на эту тему с Гитлером. Я рассказывал вам, как меня в 1944 году поставили в известность о том, что творилось в Майданеке и как он ответил мне, что это, дескать, вас не касается — это касается лишь его самого и Гиммлера.
— Неужели всего этого мало, чтобы доказать всему миру, что он — отпетый головорез?
Риббентроп покачал головой и невольно воздел вверх руки — жест беспомощности. После тягостной паузы он не совсем внятно пробормотал:
— Этот массовый психоз не пощадил никого из нас — так мне сказал мой адвокат.
10 декабря. Операция «Барбаросса».
Утреннее заседание
М-р Олдермен на основании документов представил доказательства, что решение о развязывании агрессивной войны против России было принято не позднее 18 декабря 1940 года и получило кодовое название «Операция Барбаросса» Директива Гитлера гласила: «Германский вермахт должен быть готов к тому; чтобы еще до завершения войны с Англией в результате непродолжительной кампании сокрушить Советскую Россию… Подготовку, которая потребует значительного времени — если ничего не изменится, — следует начать уже сейчас и завершить до 15 мая 1941 года… На соблюдение необходимых мер секретности разработки плана нападения следует обратить особое внимание».
Вышеупомянутая директива была подписана лично Гитлером, а также Кейтелем и Йодлем. Другой документ послужил доказательством участия в планировании этой операции в течение последующих месяцев Редера и Геринга. Даже расовый теоретик усмотрел возможность для воплощения своих тезисов в жизнь. За два месяца до нападения им были разработаны свои собственные планы, согласно которым оккупированные территории России должны были стать жизненным пространством для немцев. Именно он назначил себя имперским комиссаром для осуществления централизованного контроля над восточными областями.
Обеденный перерыв.
Когда обвиняемые уже стали собираться в столовую, Розенберг, обратившись ко мне, заметил:
— Вот подождите — пройдет 20 лет, и вам придется заниматься тем же! Вам от этой проблемы не уйти!
Встав в очередь, Фриче затронул тему переселения в восточных областях:
— Волосы встают дыбом, когда сознаешь, как эти дилетанты-теоретики обращались с населением, будто пешки на шахматной доске переставляли.
