17 ноября. Камера Кейтеля
Кейтель заявил, что «чувствует себя, как рыба в воде». Перед проведением тестирования IQ он привел в порядок свой стол, прибрал в камере, высказал отдельные замечания по поводу допроса, который незадолго до этого закончился.
— Мне задали дурацкий вопрос: «А вы сами выразили протест против пресловутого решения генштаба, заведомо зная, что оно означает войну?» Разумеется, никаких возможностей протестовать у меня не было. Да и как вообще офицер может протестовать? И, конечно, ответ на все подобные вопросы мог быть лишь один — «нет». Офицер не имеет права подняться с места и выразить свое несогласие с решением вышестоящего начальника! Мы можем лишь получать приказы и их выполнять. Я понимаю, что это вас не волнует, поскольку вам-то на допросы ходить нет нужды, но подумал, что вас это заинтересует как психолога. Трудновато американцу понять приученного к дисциплине и повиновению пруссака.
После того как Кейтель заявил, что готов, мы приступили к тестированию. Он продемонстрировал свою готовность к сотрудничеству и весьма ревностно прислушивался к моим похвалам. Тест на результативность Кейтель воспринял весьма серьезно. При проведении теста на исключение и выделение существенных признаков он аккуратно откладывал использованные карточки стопкой в одну сторону, каждый раз удаляя ненужные из рабочего поля и освобождая место для следующего задания. Постепенно он начинал верить в объективность тестирования, по его мнению, именно эти методы куда интереснее той «бредятины», используемой соответствующими службами вермахта.
— Нет, поверьте, они даже моего сына провалили при приеме в военное училище из-за какой-то дури в каком-то темном помещении; кроме того, ему предстояло произнести речь, причем они сочли, что его голос слабоват для тех, кому его придется слушать. Я всю эту ерунду прекратил.
После тестирования Кейтель вновь вернулся к теме офицерства и политических взглядов.
— По моему мнению, морские офицеры куда сообразительнее по части политики, чем сухопутные, поскольку им приходится повидать свет. Они и в Англии побывали, и в Вальпараисо, и где угодно, а там поневоле познаешь ментальность других народов, чего сухопутному офицеру не удастся. Наша большая ошибка в том, что армейские офицеры так и не поднялись над этой традиционной ограниченностью военного.
