— Да.
— Вам известно, как меня зовут?
— Имя не имеет значения.
— Вы не попытаетесь установить, откуда я звоню? Голос звучал нерешительно. Человеку явно не хватало уверенности, и он храбрился.
— Нет.
— Почему?
— Потому что это меня не интересует.
— Вы мне не верите?
— Верю.
— Вы считаете, что я — человек с улицы Попенкур?
— Да.
На этот раз молчание было более долгим, потом робкий тревожный голос спросил:
— Вы слушаете?
— Да.
— Письмо, которое я послал в газету, уже у вас?
— Нет, мне его прочли по телефону.
— А вырезку с фотографией вы получили?
— Да.
— Вы мне верите? Или считаете, что я тронутый?
— Я уже сказал…
— Что вы обо мне думаете?
— Во-первых, я знаю, что вы никогда не были под судом.
— Это по отпечаткам моих пальцев?
— Именно. Вы привыкли к скромной размеренной жизни.
— Как вы догадались?
Мегрэ замолчал, его собеседника вновь охватила паника.
— Не вешайте трубку.
— Вам хочется многое мне сказать?
— Не, знаю… Пожалуй. Не с кем поговорить.
— Вы ведь холостяк, верно?
— Да.
— Живете один. Сегодня взяли выходной: вероятно, позвонили к себе в контору, что заболели.
— Вы хотите, чтобы я сказал что-то, что поможет вам меня обнаружить. Вы уверены, что ваши техники не пробуют установить, откуда я звоню?
— Даю вам слово.
— Значит, не торопитесь арестовать меня?
— Я — как вы. Радуюсь, что скоро все будет кончено.
— Откуда вы знаете?
— Вы написали в газеты…
— Я не хотел, чтобы пострадал невиновный.
— Настоящая причина не в этом.
— Полагаете, я добиваюсь, чтобы меня поймали?
— Да, бессознательно.
— Что еще вы обо мне думаете?
— Вы чувствуете, что проиграли.
— Сказать по правде, боюсь.
— Чего? Ареста?
— Нет… Не важно — чего… Я и так сказал уже слишком много. Мне хотелось с вами поговорить, услышать ваш голос. Вы меня презираете?
— Я никого не презираю.
— Даже преступников?
— Даже их.
— Вы знаете, что рано или поздно меня возьмете, да?
— Да.
— У вас есть ниточка?
Чтобы поскорее с этим покончить, Мегрэ чуть было не признался, что уже располагает его фотографиями на набережной Анжу, у церкви и на Монпарнасском кладбище. Достаточно опубликовать их в газетах, как тут же найдутся люди, которые опознают убийцу Батийля. Комиссар не делал этого, потому что смутно чувствовал: человек этот не ожидает ареста и при угрозе его покончит с собой. Действовать нужно не спеша: пусть сам придет с повинной.
— Ниточка найдется всегда; трудно решить, не оборвется ли она.
— Я скоро повешу трубку.
— Что вы собираетесь делать сегодня?
— Что вы имеете в виду?
