Мегрэ вернулся к себе в кабинет; минут через десять позвонил следователь.
— Я несколько раз пытался до вас дозвониться. Прежде всего, поздравляю с ночной операцией.
— Все сделали люди с улицы де Соссэ.
— Я собираюсь к прокурору, он восхищен. В три часа этих субъектов доставят ко мне. Я хотел бы, чтобы вы при этом присутствовали — вы лучше меня знаете дело. Когда с ограблениями будет покончено, можете, если считаете нужным, забрать их к себе. Я знаю, у вас свой метод вести допрос… — Благодарю. В три буду у вас в кабинете.
Мегрэ открыл дверь в инспекторскую.
— Можешь со мной позавтракать, Жанвье?
— Да, шеф. Вот допишу донесение… Вечные рапорты, писанина…
— А ты, Лапуэнт?
— Вы же знаете: я всегда свободен. Это означало, что они втроем пойдут завтракать в «Пивную Дофина».
— Встречаемся в половине первого.
Мегрэ не забыл позвонить жене, а та не преминула, как обычно, спросить:
— Обедать придешь? Жаль, что не пришел завтракать: я приготовила устрицы.
Каждый раз, когда Мегрэ ел не дома, жена, как назло, готовила его любимые блюда. Впрочем, в «Пивной Дофина», быть может, тоже будут устрицы…
Когда в три часа Мегрэ вступил в длинный коридор, куда выходили двери следовательских кабинетов, засверкали фотовспышки и человек десять репортеров бросились к нему.
— Вы будете присутствовать при допросе гангстеров? Комиссар попытался проскользнуть между ними, не отвечая ни да, ни нет.
— Почему пришли вы, а не комиссар Грожан?
— Ей богу, понятия не имею. Спросите у следователя.
— Убийством на улице Попенкур занимаетесь вы, не так ли?
Отрицать это причин у Мегрэ не было.
— Не связаны ли, случайно, эти два дела?
— Господа, в настоящий момент я не могу ничего сказать.
— Но вы ведь не ответили «нет»?
— Напрасно вы делаете из этого выводы.
— Вы были этой ночью в Жуи-ан-Жозас, верно?
— Не отрицаю.
— На каком основании?
— Коллега Грожан ответит более авторитетно.
— Это ваши люди напали в Париже на след грабителей?
По обеим сторонам дверей в кабинет следователя, между жандармами, на двух скамьях, сидели в наручниках четверо мужчин, арестованных ночью, и не без удовольствия наблюдали за происходящим. Из глубины коридора появился коротконогий тучный адвокат; его мантия развевалась, словно он взмахивал крыльями. Заметив комиссара, он подошел и пожал ему руку.
— Как дела, Мегрэ?
Вспышка. Рукопожатие было сфотографировано так, словно всю сцену они отрепетировали заранее.
— Кстати, а почему вы здесь?
Мэтр Гюэ не случайно задал этот вопрос в присутствии журналистов. Искусный и ловкий адвокат, он защищал, как правило, преступников высокого полета. Он был широко образован, любил музыку и театр, присутствовал на всех генеральных репетициях и крупных концертах, что позволило ему войти в «Весь Париж».
